Темнота… он плыл в ней тихо и безмятежно, словно дитя. Такая густая и плотная, словно саван покрывающий чело, или сырой туман на Куа в ночи пред сбором урожая зиры. Потоки тьмы, подобно подводному течению, незримо несли его по волнам, сквозь зыбку пелену сна, пока очередной прилив пенистой мглы не выбросил его на берег без звёзд. Райн лежал на песке, сыром и сером, какой бывает, когда крошится, обращаясь в пыль, камень сотнями лет изменчивых волн и разнообразных течений. Берег был ровным, и сплошным, и лёжа на нём, Ванг оставался как на тарелке. Медленно поднявшись, мужчина отряхнул спину, без цели зашагав вперёд, сквозь барханы, вздымавшиеся на горизонте. Он поднял свою голову вверх, но там увидел только черноту. Ни звёздочки. Ни весточки. Ни очертаний станции. Он был здесь один. Как и всегда. Лёгкий, и наивный смех разбил тишину бескрайней пустыни, когда Райнальд, узнав этот прекрасный, мелодичный голос, понёсся вслед за смехом через барханы.
Райнольд бежал, сломя голову, и постоянно спотыкаясь, съезжая вниз по насыпям песка, и утопая в зыбком мареве серебряного света, словно земля под ним была соткана из сонма ярких звёзд. Покрывало этой рукотворной степи бурлило и журчало под стопой шпиона, заставляя лишь прибавить темпа, чтоб не отставать от столь знакомого, желанного и милого сердцу гласа. «Стой, подожди! Амин, постой! Я пойду с тобой!»,- кричал тот брату в темноту. Но не было ответа. Как и в тот день, множество циклов назад. Барахтаясь в ртутных песках, исполненный яростью и обидой, Райн, обдуваемый колючими песками, стал ползти почти на четвереньках, взбираясь на бархан словно на гору. Мужчина видел силуэт на вершине бархана, как бело пятно в густом и пламенном багрянце – оно был его конечной целью! Но луч света сбил его резко с курса, сбрасывая куда-то в сторону; Райн криво завалился на бок в стремительном падении. Его тянул ко дну лихой поток, в ушах гудело.
Райнальд пытался плыть, но сил хватало только на то, чтобы держаться на волнах. Он плавал очень даже не плохо, если вспомнить ранее детство, те циклы, что он проводил с родителями на поверхности, когда они с Амином некогда впервые коснулись большой воды. Райн в ту пору чуть не утонул, но брат вытащил его на поверхность, резко выдернув вверх, и уцепившись за корневище старого дерева. Стоило мысли о корне проскользнуть в сознание Ванга, как тот увидел сквозь стену ревущей жижи белеющие очертания чего-то выступающего. Вцепившись в них, словно в спасательную руку родича, он резко потянул себя наверх, выбросив тело на поверхность, на край безлюдной мостовой. Мужчина снова встал. Под ногами его теперь был не песок, а сырая брусчатка безлюдного переулка, словно с окраин родного Променада. Подворотня пахла сыростью, воздух здесь был плотным, застарелым, тяжёлым. Казалось, взмахни сейчас Райн рукой – и на нежной плоти ветра остались бы царапины от его коротко подстриженных ногтей.
Шагать было по этой брусчатке непривычно, из-за того, что она была скользкой, кое-где липкой, и везде, без исключения, грязной и размягченной. По углам прохода валялся мусор – в основном, продолговатые металлические кусочки, чьи-то мелкие кости пополам с пластиком и унимедом, мелкие допотопные монеты, тонувшие в пышных грудах хлама, использованные инжекторы, куски брони, обрывки черепицы, погнутый металл, да когда-то дорогая одежда, обратившаяся в тряпьё. Здесь пахло смертью, запустением. Осколки чего-то ещё царапали порой подошвы стёртых стоп. Всё это место фонило духом декаданса, воняло бедностью и запустением, от которого Райн мог только бежать. Но муж бесстрашно продолжал шагать вперёд. «Амин, ты здесь?.. Где ты, Амин?!»,- причитал хрипло боец, срывая голос. На обшарпанных стенах желтели старые разводы: следы от клея, сорванных плакатов, отверстия от пуль, царапины чьих-то когтей, клыков или заточенных клинков. Проулок резко поворачивал направо, а на стене чернело три двери, напротив которых Райн и замер, ощущая, что ему сюда. Он, наконец, пришёл.
-…Да, я знаю, – трясущимися от холодами устами промямлил тот в густую пустоту. Вновь подняв взгляд в чернеющие небеса, он не увидел ничего. Вернулся к трём дверям. Изо рта валил лёгкий парок, пальцы сводила судорога: они почти не гнулись. И всё же, мужчине казалось, что он, наконец дошёл туда, куда ему и надо. По старой привычке, выбрав из трёх вариантов третий, он уже хотел было шагнуть в выбранный проход, как первая из трёх дверей внезапно отворилась. Резкий запах ударил в нос шпиона, от чего тот поморщился, взглянув на узкую щель приоткрытой двери. Из щели что-то выпорхнуло. – …Что?.. Что это?- промолвил тот.
-…- Райнальд не мог оторвать глаз от махонькой бабочки-капустницы, с кристально белыми, ажурными крылышками, что быстро улетала вверх, прочь из переулка, навстречу густой тьме. Проводив её взглядом, Ванг случайно взглянул за поворот, увидев там, на краю густой тени, свою почти что точную копию. – Амин!.. Хвала всем Ликам, я тебя нашёл!- выдохнул он, с трудом глотая ком в горле, и зашагал навстречу брату. Райнальд раскрыл свои руки для объятья, - Я так о много хочу тебе рассказать! Мы так давно не виделись! Давай снова сходим вместе в «Аль-Муаллим». Не знаю, что ты в нём нашёл, но если тебе там нравится, то давай сходим!..
Глядя на брата, Амин лишь покачал головой, протягивая вперёд руку. Его уста что-то твердили, усмехаясь. Райн заплакал и побежал вперёд, но всё никак не мог приблизиться к Амину. Меж ними выросла невидимая стена, и сколько бы те не тянули руки друг к другу, они никогда не соприкоснулись бы. Но вот ладони брата, наконец, ухватили Райнальда за руку, и тот что-то вложил ему в ладонь. Он прочитал по губам старшего: «береги себя». После чего руки разжались, и потерявший равновесие шпион рухнул на мостовую. Брусчатка красочно взорвалась сотней цветов в бескрайней тьме, а во рту вновь появился мерзкий вкус железа…
***
…БИЛИП! БИЛИП! БИЛИП! БИЛИП! Коммуникатор гудел так мерзко, что даже бьющийся в конвульсиях после тяжелого кошмара Райнальд, резко вскочил с кровати взяв свой коммуникатор. Ответил на звонок. «Да… нет… да-да, заказывал… что… откладывается?»,- не понимая, где он, и что с ним происходит, мужчина встал, и зашагал в сторону отсека с душем. Щелкнул пальцами, чтобы врубить здесь свет. Зашёл внутрь. Зеркало показало иссушенного, среднего роста мужчину, с бледной, давно забывшей свет солнца кожей, светлыми волосами и темными кругами под глазами. Из носа Райнальда текли две струйки крови. С подбородка падали в раковину ошмётки вонючей пены. Его трясло и лихорадило. Знакомые, пугавшие симптомы… «Да, понимаю… да, я знаю что маршрут стал длиннее, и теперь доставка займёт больше времени, но!.. Что?.. Нет, но… агх, сын собаки! Слушай когда я говорю!»,- крикнул тот в коммуникатор, когда связь оборвалась. Кисло посмотрел на него. А затем с силой швырнул в стену. Разжал свой кулак…
В ладошке лежало две игральные кости на верёвочке. Талисман… он подобрал его триаду назад, когда возвращался из Менкара, с похорон Амина. Мать всё грозилась приехать в эту глушь, и забрать тело сына, чтобы похоронить его «как подобает», но отец был непреклонен: Амин, как и Райнальд, больше не были частью семьи Ванг. Они не были достойны и крупицы тех почестей, что полагались членам клана. Всё началось тогда, по возвращению. Первый приступ случился после того, как Ванг-младший покинул стазис-камеру. Припадок. Судороги. Внутреннее кровоизлияние. Он слышал от охраны, подобравшей работника КорБеза, что тот так сильно сжал зубы, что чуть не раздробил себе их. Обращение к врачу дало неутешительные прогнозы. Несколько циклов употребление наркотиков не прошли для тела незамечено. Оно было изношено. Возможно, причина приступов была в этом. Но чего-то конкретного, кроме убитой к Ликам печени, врач так и не нашёл. А где он найдёт деньги на лечение? Попросит у отца?! Вот уж дудки! Райн принял душ…
Мелкие продолговатые семена целой пригоршней высыпались на раскрытую потёртую ладонь с первым же наклоном баночки. Вдохнув их аромат по привычке, Ванг быстро сложил руки лодочкой, с силой перетерел их до знакомого хруста, а затем вкинул в глубокую миску, к жиже быстрого приготовления. Райн быстро лизнул ладонь, пытаясь почувствовать хотя бы этот, единственно-настоящий вкус его сегодняшнего завтрака. Зира с Куа, что он покупал вместе с прочими специями, по какой-то злой иронии продавался в той же лавке, в которой ещё пять циклов назад зенитиец закупал опор. Быстро взяв с одной из верхних полок судок с хумусом быстрого приготовления, он открыл его, быстро смешивая мелкие сухие горошины, что должны изображать нухут, витаминную смесь и порошок двойного рациона со вкусом бобов, чтобы вскоре быстро залить их горячей водой и перемешать в той же миске, куда не так давно была закинута таблетка дневного рациона и доза стимулятора. Параллельно с «готовкой», глаза агента бегали по цветастому табло компьютера, по которому тот порой нервно «стучал» гибкими тонкими перстами. Запах пряности и химии в воздухе при заварке этого мерзкого дешевого варева так обострился, что у кого угодно давно бы заслезились глаза. Но красные и иссохшие зенки Райна давно уже привыкли к самой разной дряни, что в них постоянно заливали.
Чем больше мужчина читал о своём новом назначении, тем сильнее хмурился. В темноте мерзлой норы Райнальда освещал лишь свет галотабло, как и глубокое разочарование, проступившее на его лице. И лишь Ликам известно, был ли он разочарован абсолютной безвкусностью хумуса, не смотря на обилие приправ в нём, или же тем, что ему придётся отправиться с ещё парой сотен отчаянных голов в пасть к Шайтану. Если выбирать между нынешней его миссией и совместным налётом на пиратский лагерь вместе с Мясником Харсабада, он бы выбрал второе! От мясника хотя бы знаешь, чего ждать!
Ещё немного посидев в глубоких размышлениях над тщетностью своего жалкого бытия, Райнальд пошёл к домашнему алтарю Ликов. Тот стоял у него как некий экзотичный элемент декора, ведь мужчина не то чтобы особо верил в Ликов и их чудотворную силу. Но сегодня Райнальд помолился. Точнее, посмотрел в сети в он чувствовал себе спокойнее. Ещё чуть подумав, игрок всё же не удержался и снял кости с верёвочки, бросив их на столе. Выпали две шестёрки. Улыбнулся. Амин их явно окропил…
***
Быстро пройдя сквозь частокол мелькавшей стражи, Райнальд привычно стал трещать с проверяющими его на вшивость и ношение того, чего нельзя проносить на корабль, Стражами порядка. «Как жена? Как дети? Как себя чувствуешь? А как идут дела? И что, поймали вы уже кого-то, кто пытался пронести оружие? Всех поймали, крмое меня?! Ну что же вы, ну что же! Клянусь Ликами, при мне нет ничего, о чём бы стоило вдруг беспокоиться отважным Стражам станции вроде вас!..»,- и так далее. Беседа протекала плавно, отработано. Стражи прекрасно знали, кто такой Райнальд Ванг, и что его направили сюда как одного из соглядатых Консорциума. И так же они превосходно знали, что Райнальд что-то прячет. Но что – особо их не касалось. Они проверили его одежду, особенно пышный и длинный кафтан, с таким пушистым воротником, который скрывал голову Ванга с затылка. Стражи прощупали каждую его побрякушку, заглянув в каждый подсумок его пояса.
Конечно же, там ничего не было. Как и в здоровом тубусе за спиной у Ванга оказалась только бутылка водки (что Стражи, может быть и не одобрили бы, но запретить к проносу на корабль не могли). Уже пройдя кордон, мужчина мирно вынул пистолет с кобурой и складные трубку телескопического посоха из-под двойного дна контейнера, припрятав их незаметно под одеждой, и продолжил свой нехитрый путь по указанному мерцающими стрелками маршруту, теряясь в толпе. Заняв своё место в ангаре, тот стал дожидаться начала брифинга, глядя сквозь громадный монитор на внешние просторы верфи. В голове у Райнальда крутилась мысль, скорее даже навязчивое желание стянуть у кого-то из здесь присутсвующих какую-то малекую ценность: такое помогало шпиону чуть-чуть успокоить шалившие нервы, но он всё же отказался от такой затеи. Пощекотать себе нервы можно будет и на Тао-Ань, сражаясь с местными пиратами. То, что виной всему были пираты, он даже и не сомневался ни на малейшую секунду.
Не сомневался ровно до того момента, пока не услышал запись сообщения. Дальнейший брифинг тот слушал в полной тишине, не двигая ни единым мускулом лица. «Миссия по спасению - худший тип миссий»,- запоздало подумал тот, гоня от себя любые мысли о напряжении, повисшем в холле. Пускай он и догадывался, от чего все первопоселенцы резко напряглись, сам Райнальд ну никак не мог объяснить логически и рационально своего глубокого шока, и нервозной дрожи в пальцах. Зажав свой амулет костей между двух пальцев, он стал перебирать шестигранники, тихо молясь не столько Ликам, сколько просто обращаясь к любому, кто готов был его услышать, помочь.
В предстоящем Райну деле не помешает помощь даже шайтана, если такой согласен протянуть ему сквозь тьму свою когтистую пятерню. Когда речь Ийи закончилась, и все побрели в сторону распределительного пункта, мужчина притормозил около местного алтаря Ликам, чтобы помолиться у него Матросу и Посланнику, как учил его отец. И пускай для Ванга-старшего религиозность была удачным политическим и пиар-ходом, сейчас, у самого порога бездны, Вангу-младшему действительно нужна была чья-то поддержка. Он привык справляться со всем сам за циклы одиночества. Однако, периодично навещавшие его кошмары заставили пересмотреть всю парадигму действий зенитийца в пользу… чуть большей веры в высшие силы. Ему хотелось верить, что его брат не исчез, а всё ещё наблюдает за ним, присматривает за Райнальдом. Ему хотелось верить, что Амин всё ещё… был рядом.