Варвар тяжело дышал, возвышаясь над посиневшими вмиг телами своих врагов. Пелена ярости постепенно сходила на нет, возвращая в сознание Костеголового привычную усталость, боль свежих ран и пульсирующий гул в ушах. Сделав пару глубоких вздохов, он устремил свой взгляд ввысь.
Бран не знал, что сказать. Летучий ящер своими габаритами походил скорее на дрейка, чем на чудовище, разрушившее Гринест. Но разумные глаза и что-то в движениях новорожденного монстра говорили тулнею, что это он. Тот самый дракон-топор, которого он встречал в своих видениях. Тяжёлая ноша, которую он оберегал ценой собственной жизни, теперь стала самостоятельной, живой и дышащей.
Бран вспомнил каждого из своих младенцев. Первенец Бранд, которым его благословила первая жена. Двойняшки девочки — Бранна и Бри. Брант, Бранн и Бран Младший от второй жены. И самая младшая Нарби — от третьей. Лицо каждого из них всплыло перед глазами тулнея. Ради них он пустился в путешествие в земли южан. Ради них он убивал. Ради них он нёс драконье яйцо в своё племя. Ни один из его детей не был ни капли похож на вылупившегося только что ящера, но родительские чувства вновь ёкнули в его сердце.
Костеголовый смахнул кровь с чёрного, как чешуя Нагарайи, меча и воткнул его лезвием вертикально в доски пирса. Снял рюкзак с пустой скорлупой и, с любовью взирая на своё новое дитя, простёр руки для объятий.