-На этот вечер у неё уже есть спутник.. - Прозвучала откуда-то сверху короткая фраза. Произнесённая голосом, знакомым жрице и драконорожденному, она вполне могла повергнуть их в легкое оцепенение. Ибо голос этот никак не мог звучать здесь и сейчас, ведь хозяин его остался лежать обезображенным трупом на залитом кровью и ядом щербатом полу пещеры, из которой они сами выбрались разве что божьим провидением. И тем не менее...
Взлетевшие к кромке рассохшейся конюшенной крыши взгляды скрестились на говорившем, что подкрался столь незаметно. Молодой полуэльф в лёгком изумрудном подобии гамбезона смотрел на собравшихся сверху вниз. Половина лица его была перетянута повязкой, из под которой отвратительной печатью выглядывал свежий лиловый шрам, уродуя некогда прекрасное и молодое лицо. В мужчине тяжело было узнать их недавнего и столь недолгого соратника, однако голос, перекинутая через плечо лютня и манера держать себя: легко, одновременно расслабленно и упруго, словно взведённый и готовый к бою эльфийский лук, явно выдавала в нём Дэймона. Мертвеца Дэймона.
"Покойник", тем временем, хмыкнул, наслаждаясь немой сценой, и присел на край крыши, свесив вниз ноги, придерживая левой рукой эфес рапиры. Единственный глаз барда, по прежнему пронзительно голубой, был обращён на пьяных мужиков и из него, словно из под поверхности ледяного зимнего озера, сквозил холод, необъяснимым образом смешиваясь со смолью пылающего Гринеста и затхлой, пропитанной ядом, сыростью пещер.
— Предлагаю нам всем пойти своей дорогой. — Произнёс полуэльф и, препаскудно ухмыльнувшись(отчего свежий шрам исказился и придал его лицу весьма неприятное и несколько демоническое выражение), добавил: — Впрочем, ты можешь попытать счастья.