– Я запомнила, – ответила наемница на обещание еды и питья. Все-таки эти штуки стали для нее куда более важными в последнее время чем что-то другое. Когда живот полный, то и мир воспринимается не таким уж и дерьмовым.
– А хитрость хорошая.
Повернувшись к Корнфлау, Вигдис пришлось наклониться, дабы осмотреть руку полурослицы. В более сухом месте она бы просто опустилась на колено, но измазаться в грязи еще успеется, так что в какой-то мере она сейчас напоминала кошуна над какой-то маленькой птичкой. А с учетом того, что крутила она раненую руку без особых церемоний, то вряд-ли какие-то добрые или красивые сравнения можно было придумать.
– Ну, запах вряд-ли, и в нежить тоже не... А вот всякого говна в рану занести могут.
Воительница провела ладонью по руке журналистки не снимая собственную перчатку, стирая кровь и так же как и Эйнару, заменяя боль на мгновения без нее. Но куда удивительно было то, что рана, под стертым слоем крови оказалась довольно аккуратная ровная линия раны, со стянутыми краями и тонкой полосой из запекшейся крови.
– О, так и зачем, оно уже у тебя во... Все само. В иной раз я бы сказал что "как на собаке", но тут еще быстрей. Просто не блокируй больше топоры голыми руками, хорошо? А кровь сейчас подсохнет, просто проведешь рукой, она и ссыпется.
Удивительно хмыкнув, Вигдис отпустила руку Юникорн, похоже что и сама немало удивленная тому, что от топора остался такой аккуратный быстрозаживающий след. Не иначе как бардская магия. Тогда зачем ей нужна была помощь? Нужно будет потом выяснить.
Вытащив меч из земли, воительница рукой вытерла острие и поспешила на звук нежити и Крака.
– Идем, ато психованый дворф нам ничего для историй не оставит.