Среди диких горных уруков вдруг обнаружился вполне себе степной орк. Седой, тут пучок перьев торчит, здесь пучок шерсти, весь в амулетах, козьих и птичьих черепах, и даже на внушительном посохе какой то череп, не то свиной, не то гномий, так сразу и не скажешь. Одно слово - шаман.
Давно он пришел в эти края, ведомый древним пророчеством - лишь избранные уруки сумеют изжить подгорных коротышек, оскорбляющих самую суть природы и копошащихся в горной утробе мира, словно вредные паразиты. И те избранные сумеют одолеть старый ужас гор, двухголового огра, чем и докажут свою избранность. Не одно племя горных уруков науськал на реликтового гиганта старый зеленый проповедник, но увы, никто из них не оказался избранным.
И вот, в очередной попытке явились нежданно негаданно степные Каратели, лихие головорезы, да и укокошили огра без затей.
Старый шаман Гор немедленно примкнул к их отряду, поскольку, в полном соответствии с пророчеством дальнейшая цель орков лежала в подгорном царстве коротышек-бородачей, и не принять участия в таком великом сакральном походе он просто не мог.
Позднее, на пиру, Гор только покачал головой, когда разошедшиеся уруки в кураже прирезали одного из степняков. Должно быть, спьяну приняли его за гнома, что было вовсе неудивительно. Или за мифического горного барана-однорога. А то и вовсе просто из одной только лихости. Уж эти горцы, подумал старый шаман. Только бы им кого нибудь зарезать. Этот еще легко отделался, знал бы он, что уруки порой с горными баранами делают... да и с пленными гномами тоже. Мда.
- Дурное это, когда справного воина на пиру зажаривают, будто порося, - сурово прогудел Гор, и уруки смущенно потупились. - Недоброе это дело, и суета сует. Ужель я вам не говорил, беспутные?
Простер зеленую лапу, нашептал-наговорил, дунул плюнул, и повелел:
- Встань и иди!
И Урргаш встал и пошел.
Чудо? Чудо!