Лежал себе в юрте Ухорез, смотрел в небо сквозь дырку в пологе, а небо смотрело на него. Думал он непривычные, грустные и мелонхоличные мысли. О тяжелой судьбе зеленого народа. О пути его в мировой истории. О том, что никто орков не любит, даже сами орки. Странные мысли.
Уже задремал почти, как полыхнуло.
Выскочил Шаграт наружу, а в лицо ему - сноп рыжих искр.
И вырос невероятно орк, в лапищах сила богов, хочешь - лови ладонью молнии и швыряй их во врагов. В каких врагов? Да в любых! Вон они, повсюду - на севере, юге, востоке, западе. Но не взять им орочей крови, не украсть орочьих баб, даже таких пришибленных, как Грыха. Ухорез не позволит!
Обернулся к стоянке, смерил взором великанским. Разве это дом?
И пригрезилась ему настоящая царь-юрта. Король- юрта! ИМПЕРАТОР-ЮРТА!
ИЗ ЖЕЛЕЗА, ЖИДКОГО КАМНЯ И ПРОЗРАЧНОГО КАМНЯ! ВЫСОТОЙ ДО ОБЛАКОВ! С КОПЬЕМ ОСТРЫМ НА КРЫШЕ, КАК У ШИПОГОЛОВОГО, ЩЕКОЧУЩАЯ ПУЗО НЕБЕСАМ! ВОТ ЭТО ДОМ ДЛЯ ОРКОВ!
Примерился, как бы эту башню воткнуть поухватистей, и вдруг полетел, полетел, полетел вниз. Мордой прямо в траву.
Поднялся, башкой помотал. Жидкий камень, привидится же такое.
Когда в юрте все собрались, осмотрелся орк. У всех рожи в крови и вгляд потерянный и, одновременно, одухотворенный. Всем приблазнилось, видать. Могучее шаманство сотворил Урка.
А Зога не видать. Не его ли они в дурмане дружно зашибли-затоптали? Пойди узнай теперь. Ну сгинул, и ладно. Орочий век недолог, гоблинский и того короче.
Закивал одобрительно, когда Хрумш речь про алтарь завел. И добавил:
- Как из похода за бледными вернемся, надо б нам вождя выбрать. Сильного, но мудрого. Мудрого, но сильного. Недоброе это дело, без вождя. Дуреем помаленьку, этак друг дружку совсем перекалечим.