Генрих много не разговаривал, больше отмалчивался. Кошеку, разве что, ладонь на плечо положил, сказал "Так было нужно, Мацал". И все. Все остальные парни зато приободрились, смотрят волками, кровь почуяли.
Брюхан оказался тоже не дурень. Увидал печальный вид кондотты и сразу смекнул что к чему, расчет быстро произвел и слинял. Что, зачем - и не узнал, и не спросил. Этак можно было вообще ни в какие Водички, чтоб им утонуть, не ходить.
Генрих помрачнел. Как и все, пару стопок за погибших опрокинул, а потом все больше в кружку глядел. Недавно, умываясь поутру в ручье, разглядел седину у себя в щетине. Эвона как - пару дней в командирах, а уже процесс пошел.
Парни наперебой идеями фонтанируют, Никола мудрость сельскую изливает, Йонас талант полководца в себе открыл, Джованни в мистицизм ударился. Ишь, разошлись, раздухарились. При Рудольфе, мир праху его, все больше тишком сидели, пиво дули да болтали о бабах. Большой харизмы был мужик, и банду в кулаке держал на загляденье.
- Ну что ж, - впервые за вечер произнес Генрих. - Здраво рассуждаете, заслушаться можно. Волки так волки. Тут хрен угадаешь, но явно нечисто что-то. Иначе б на кой черт боевую бригаду просто так гонять, за собаками лесными. С другой стороны, в остальных заказах не лучше. Только с рыцарем все понятно, можно выхватить по зубам - мое почтение. Так что да, волки. Никола, сходи тогда, собачонку какую нибудь пригляди. Только не волкодава, охренеем его кормить. Лучше мелкую, но чтоб нюх был как у Брюхана на гульдены. Заодно расторгуетесь. Хабар отрядный не продавать, особенно брони - самим пригодится пока. Джованни, ты предложил - тебе и карты в руки. Сходи, осмотрись. По строю порешаем. И - Йонас. Будь добр, в следующий раз не затевай переговоры с крестьянством. Больно ты грозен, они этого не любят и разбегаются. И еще, все по сторонам смотрите, спрашивайте, вдруг кто наниматься будет. Нам народ нужен, сами понимаете.
Как-то посреди разговора и рекрут, свежая кровь, нашелся в кабаке. Да не прощелыга местный какой, а натуральной тевтонской породы воин, судя по виду, жизнью битый и сам в ответку бить не стеснявшийся.
- Садись, - кивнул ему Генрих. - Я за командира. Руки нам и впрямь не помешают, а то нынче их чутка... укоротили. Кошек, брат, введи человека в курс дела. А я пойду, все-таки, с Брюханом переговорю.
Ни на что тевтонец особо не расчитывал, такие типы, как местный заправила, мать родную живьем сожрут за лишний гульден. И все ж таки, ответственность есть ответственность.
- Герр Брюхан, - скажет ему Генрих, когда толстяк согласится на аудиенцию. - Прошлый заказ с подвохом вышел. Банда дезертиров в деревеньке окопалась, целую неделю местным кровь пили, обобрали подчистую. И у нас драка вышла серьезная, половина ребят полегла, вместе с командиром Кназе, да упокоится душа его на небесах, кхм. И с Катаржиной, что вам живот врачевала. Однако ж дело мы сделали, головы негодяев сюда привезли. Мы с вами по чести, и от вас того же ожидаем, господин Брюхан. Бригада на мели, на починку, лечение да новых рекрутов вся плата, считай, ушла. Так что, учитывая сложившиеся обстоятельства, за тот заказ хорошо бы накинуть. Я знаю, тут полно всякого отребья, которое с радостью побежит к вам наниматься. Однако же верность людей, которые качественно и без вопросов исполняют работу, иной раз стоит дополнительных расходов.
Вот именно так и расчитывал сказать дельцу Генрих. И, что характерно, сказал.