Генрих, утопив свежие впечатления от общения с трупоедами в первых кружках спиртного, просветлел лицом, расслабился и налегать на выпивку перестал. Он был мужчина по-тевтонски обстоятельный и меру свою знал. К тому же пиво тут и так то было моча мочой, так собака корчмарь его еще и разбавлял.
Развалившись на стуле и размахивая в воздухе куриной ляжкой, фон Хардкор разглагольствовал. Его собеседником был тот самый Щупал Мышек, что давеча едва в ящик не сыграл. Впрочем, Генриху было без разницы, он сейчас мог общаться хоть с табуретом. Молчит - значит слушает. Не перебивает - значит соглашается!
- Ich bin думайт об этот wunderbar тварюшка, трупоед. Что он такое есть? - как всегда в минуты покоя, у Генриха спонтанно прорезался вакнахско-тевтонский диалект. - Вот ты, Коцал, такое встречал? И я - nein. Поразительное, хоть и мерзкое создание. Я имею полагать, что происхождение свое сия абоминация берет от банального трупного червя. Ибо так обильна мертвецами эта земля, что расплодился здесь их вид просто неприлично. А когда стало их отщень много, мертвых на всех уже не хватало, ja ja. И пришлось им жрать друг дружку, и в соответствии с gesetz der energieeinsparung - расти. Erstaunlich, oder? И чем больше они растут, тем больше им нужно жрать. Поэтому часть этих sogenannt трупоедоф постепенно сьедает всех остальных, и продолжается это до тех пор - пока не останется один, самый большой и голодный. И он натуральным способом дохнет. Sackgasse der Evolution, вы понимаете, герр Трогал? Из чего, разумеется, можно сделать вывод - никакой нужды ходить и резать этим обреченным на вымирание тварям головы не было! Наука, ja ja. А еще, разумеется, местные das volk в корне неправы. Назвать этот курьез природы стоило, конечно, не трупоеды, а трупоедоеды. Так то!
Но затем Генриха сбил с мысли Кназе. Тевтонец хотел было развязно отдать честь командиру куриной ногой, но передумал. Старого дьявола фон Хардкор до сих пор слегка побаивался. Когда знакомишься с человеком на расстоянии удара алебардой, не так то просто потом об этом забыть.
Поэтому Генрих просто кивнул, сделав серьезное и трезвое лицо.
- Ja, oberst, сработаем.
Высмотрев в толпе кметов искомое лицо, что было не очень сложно, тевтонец окликнул его, выразительно отсалютовав кружкой:
- Эй, ты! Да, ты, солдат! Выпьешь с нами?