Как так то, только что в планах были сытная жрачка и сочные девки, а теперь уже все. Кончается славная бригада Аршвельт, кончается некрасиво, в кровище, говне и взыванием к мамам на самых разных языках.
Спас Генриха латаный-перелатаный фамильный доспех, да только надолго ли?
Уже надвинулся усатый с алебардой, брови кустистые к переносице свел.
Генрих заслонился тем, что оставил от щита покойник с цвайхандером, вскинул вторую руку открытой ладонью вверх, оставив моргенштерн свободно болтаться в ременной петле на запястье.
Близость неминуемой и, скорее всего, крайне болезненной и унизительной смерти придала языку опального тевтонского аристократа резвости, и куда только прежняя спесь и тщательно культивируемый иноземный акцент делись.
- Братушки! Братульцы! - завопил Генрих, - Пощады! Не губите, на кой мы вам мертвые? А живые то глядишь, и пригодимся! Верой правдой служить будем, наш капитан, упокой господь его душу, не дал бы соврать, ежели б вы ему бельтов в пузо не напихали. Хватит поди смертей на сегодня, а?