Буквально только что все было нормально. Жизнь двигалась вперед ровно и поступательно. Привычно. Вступили в бой, рубились с врагами крепко, и снова, как обычно, побеждали, медленно но неуклонно. Главный враг - вот он, прямо перед носом. Одолеть его и победа в кармане. Вдруг взъярился противник, вихрем клинков налетел, только успевай отбивать. Удар, другой. И тут ожгла шею острая сталь. Только осознал, увидел толчками бьющую кровь и вмиг все поменялось. Раз и сбился тот ровный естественный ход жизни. Смешался, словно разлетевшаяся по ветру колода карт. Мелькают картинки, числа... Один за другим беспорядочно сами собой встают перед глазами образы былого и нынешнего. Вот близко и крупно лицо Нарви. Что-то кричит, широко раззевая рот, но все равно не слышно. Досадно.
Вот знакомый с детства приземистый сруб, совсем темный на фоне вечернего неба. Рядом с домом небольшой хлев с сеновалом, откуда доносится мычание и запах скотины. Двор, где наизусть знаешь каждую канавку, каждый холмик. Впереди чуть освещенная неверным светом костра высокая фигура. Бертрам - старший брат. Взрослый, уже опытный. В ваших руках тренировочные мечи. Бъетесь. Как обычно, выпады, парирования, финты. С треском стучат деревяшки. В этот раз продержался капельку подольше. Все равно упал и увидел перед лицом тупой конец палки.
- Уже лучше, но еще недостаточно, - весело подытожил Бертрам, - Не торопись, не наскакивай так бездумно. - он посерьезнел, - Помнишь, отец часто говорил: никогда не отступай, не здавайся до конца! А я говорю: если приходится отступать - отступи, и снова нападай, когда будет выгодно. Твоя задача не погибнуть храбрецом, а выжить, во что бы то ни стало. Упорство это хорошо, но только не упертость...
Вот, залитая солнцем, портовая набережная Лускана. Реют флаги на высоких мачтах, крутобокие корабли чуть покачиваются на волнах, что снова и снова с шипением накатываются на берег. Нельзя сказать что людно, но то и дело снуют взад-вперед моряки: кто таскает грузы, кто торопится прокутить заработанное в таверне, кто шатается бес толку, уже все промотав. Ладонью прикрываешь от света глаза. Величественный город впереди - его новое пристанище. Что ждет его там под сенью древней башни?
Кровь, темная, как Бердускское вино, сочится сквозь крепко прижатые к шее пальцы. Почему-то почти не больно, но чувствуется как с каждой секундой стремительно уходят силы. С трудом разлепил потрескавшиеся губы.
- Нарви, Вейн, надо перевязать поскорее... Не хочется подыхать.
Настойчивая смена картинок, словно специально запустил кто-то перед глазами. Не остановить.
За окном уже совсем темно, да и в комнате мрак разгоняет лишь пара свечей. На краю твоей постели присела мать. Такой она помнится совсем чуть-чуть. Еще очень молодое красивое лицо. Теплой ладонью погладила тебя по волосам.
- Мой мальчик... Мой дорогой малыш, - протянула она своим мягким бархатистым голосом, и сразу стало так тепло, так спокойно и уютно на душе, - Засыпай и ничего не бойся. Все будет хорошо. Ты вырастешь умным и сильным. Станешь добрым честным человеком. Будешь много путешествовать. Встретишь многих разных людей. Они будут уважать тебя, а иные даже любить. А ты... Ты будешь их защищать.
Ох, мама, любимая моя. Если бы ты знала как далеко ушла моя жизнь от твоих мечтаний. Ни стал я ни особо умным, ни необычайно добрым, ни каким-то удивительно честным. Действительно долго скитался по свету. Повидал многое и многих. И не добился от людей, по большому счету, ни уважения, ни любви. Так, средне всё. Как у всех. Но признаюсь тебе, что где-то в глубине души, всегда, все годы, мечтал о том, чтобы ты оказалась права. Что предначертано судьбой что-то очень большое, по-настоящему важное совершить. Быть может еще не конец?
- Парни, у меня там в сумке на поясе... Есть куски ткани чистые. Намотать бы крепко а шею... И, не знаю, к жрецам, что ли. Они, может, по-быстрому на ноги поставят...