Стоя в чертовски узком коридоре у дверей самого мерзкого на свете отхожего места, три героические дамы наперебой принялись уговаривать Марко Воло открыть им дверь. На секунду наступила тишина, и лютня, и певчий голос стихли. Затем послышался звонкий ответ, прозвучавший слишком высоко, по-женски, в совершенно несвойственной барду манере:
– Одну минуточку, мне нужно одеться.
Вслед за этим послышался звук волочения чего-то тяжёлого по полу, а следом скрип открывающегося в комнате окна.
В то же самое время дверь сортира распахнулась, изрыгая дивный поток доселе неведомых ароматов по всему коридору. Из двери шаткой походкой вышел сизоносый матрос в характерной полосатой рубашке. Грязный, вонючий, небритый и чертовски пьяный, он игриво улыбнулся трём представительницам противоположного пола и, разбавляя зловоние своим перегаром, промолвил:
– Не знаю, что за дурак заставляет ждать таких красоток, но я с радостью готов занять его место. Геройские дельца – это про меня... Ик.
Судя по его внешнему виду, этот морячок геройствовал прямо сейчас тем, что после всего выпитого сумел сохранить способность стоять на ногах, да ещё и говорять при этом.
На первом этаже Ларс воссоединился с Дариусом и Деданом. Разборки с местным сбродом пока что были отложены до лучших времён, а потому все трое просто топтались у дверей в ожидании боевых подруг. Но Миллера всё-таки не оставляло желание как-то пообщаться с местными, поэтому он переключился со скверных ребят на трактирщика. Тот усмехнулся, оглядев Дариуса с ног до головы, а потом ответил:
– Слабоват ты, парнишка. Скопытишься ведь от настоящего пойла, а мне потом твой труп к мусорной куче тащить. Не стоит оно того.