Кому хоть плюй в глаза – всё божья роса, а кому и торт не сладок. Свиньи и есть свиньи: пред ними сколько бисер не мечи – всё равно всё пожрут и улыбкой не ответят. Не, это не таверна. Гадюшник, чистой воды. Гадюшник и клоповник для отребья всякого.
Вот как раньше было: заходишь в любую таверну, кричишь "Мужики, пойдём дракону напинаем" – так из под каждого сусека по паладину с алебардой наперевес полезет. Да что там дракон! Даже за цветами позовёшь, так сразу и лучники, и волшебники, и паладины с воинами вызываются, и хрен какими оборотнями да призраками их остановишь!
Любому нормальному посетителю в таверне всегда было в сласть самим воздуха покушать свежего, что аж сам в лёгкие лезет! А эти что? Сидят, рыбными потрохами дышат, а чуть предложишь им выйти, да приключений на их пропитую рожу поискать – так высмеивают.
–Дамы, вы идите, а я тут поотдыхаю.–Сказал следопыт, провожая Ривери взглядом. С Воло они и без Дариуса разберутся, а ему было, что сказать. Миллер наступил на спинку стула и распределил вес так, чтобы он опрокинулся на неё. Сам же в ходе падения переставил ногу так, чтобы по приземлению, сопровождаемому стуком дерева о дерево, твёрдо стоять на полу. Голова его принялась досадливо покачиваться, а руки упёрлись в бока, где висела его новенькая дубинка, да мачете в ножнах покоилось.
–Ничего не понимаю...–Сказал он по приземлении, принимаясь обходить зал заведения. Досаде Дариуса предел был, но на горизонте он не виднелся. Даже в самом захудалом трактире нет-нет, да найдётся кто-то, кто на даже ненастоящую трепещущую в поисках героя речь готовы рукава закатать, та бока кому-нибудь намять. А тут – нуль энтузиазму.–И это таверна? Гадюшник какой-то... Клоповник поганый... Боги! Боги им дали приключения! Участвуй! Участвуй в приключениях, чёрт бы их. "НЕ ХОЧУ! Хочу сидеть в говне и им же дышать!". Что такое? Это таверна? ЭТО ТАВЕРНА!? Драголи. Фолуны. Боягузы. В таверну они пришли. Нечистотами дышат... Курицы мокрые, чтоб их...
Выговорившись, да в меру сил пристыдив забулдыг, Дарий убрал руки на пояс, где висела его новенькая дубинка и обутый в ножны мачете. Вновь встав близ входа, рядом с лежащим на полу яблоком, он обратился к толпе:
–Кто тут продуктами разбрасывается? Давай-давай, выходи! Либо сам яблук уберёшь, либо всю таверну и весь двор от рыбы отдраишь, поганец!