Григорий стоял молча, прислушиваясь к мнениям и предложениям сослуживцев, и только переводил глаза с одного на другого. И до того обидно ему стало, до того горько. Словно не солдаты они полка рязанского, а шайка ошалевших разбойников. Возмущение его нарастало с каждым следующим их высказыванием, пока наконец он не рявкнул, пригвоздив суровым взглядом радетелей притеснения китайцев.
- Да ты что лепишь! Окстись уже! Это тебе не буржуи, не аристократы какие. Ты посмотри на них - простые люди! Потерявшиеся, зашуганные, с них и взять-то нечего! Такие же бедняки как и мы. Далече их от дома занесло... Оно, конечно, неплохо бы, обогреться и поесть. Но не таким же способом! Мы не бандиты - мы красная армия! Нас товарищ Ленин под революционными знаменами собрал и приказал навести по всей стране справедливый порядок. Ты, Тимошка, ему бы тоже, вот так вот, прямо в глаза, свои намерения высказал? Такой у нас порядок?
Григорий замолчал ненадолго, нахмурившись, поглядел куда-то вдаль.
- Прав Фима. До станции дойдем, уж недалеко. Там и отдохнем, и обогреемся, и перекусим, наконец. Тем более что нам туда поскорее добраться нужно и сразу же нашим о случившемся рассказать. Пойдем сразу как только Колю похороним. Это обязательно.