"А, вон оно что," - понял Мухин, слушая обиженный голос Бабкина. До сих пор ему невдомек было, почему этот Коля хочет пролезть в командиры, а теперь дошло - чтобы своих, рязанцев то есть, лучше выводить, чем остальных. Остальных посильнее жать, рязанцев послабее. Ну, скорей всего так. Значит, хорошо, что выбрали Фрайденфельдса - этот видно, что всех одинаково не любит. А что? Люди - не лошади, не механизмы, их любить не надо. Их надо беречь.
- Живчик! Смирнов! Семён, ты тоже! Приготовьтесь заступать в караул! - бойко выкрикнул Мухин.
Формировать караулы надо из разных "партий", чтобы никаких эксцессов пока все спят не случилось. Надо было еще придумать пароль и отзыв и всем донести перед сном, а то отойдет какой-то бедолага по нужде, а кто-нибудь слишком усердный его потом и того, из винтовочки-то. А бойцов и так мало. "Пароль, - решил Мухин, будет "Митинг", а отзыв - "Гром".
Выступать снова перед бойцами он не стал - людям сейчас хочется есть, они устали, никакие слова им на душу не лягут.
Командирское "потом" Мухин расценил как после ужина. Жрать ему хотелось не меньше, чем остальным, а в большой семье, как известно, иллюминаторами не хлопай. Может, оставят, а может, и нет, людскую природу надо проверять не ценой собственного желудка. Рассудив так, Иван взял свой котелок и ложку и подсел поближе к еде.
Похлебка, конечно, вышла жидковатая и мяса в ней не хватало. Ну, это ведь временное явление, пока можно было и так перебиться. Закончив с питанием, Мухин вытер ложку, усы и пошел к Фрайденфельдсу.
- Давай к делу, командир.