Мухин с досадой смотрел на балаган. Вот же развели канитель. Надо было сделать что-то решительное, чтобы призвать товарищей к порядку.
- Тихаааа! - рявкнул Мухин так, что где-то испуганно закричала птица. Сил его голосу придало понимание, что он сейчас комиссар, пусть и выборной, а все же это не пустой звук.
Можно было бы и в воздух пальнуть для солидности, но, во-первых, кто знает, где тут в округе враги прячутся, а во-вторых, стрелять сейчас не стоило. Какой-нибудь дурак решит, что в него стреляют, а другой в лес побежит от страха. Обстановочка и так сложилась, прямо скажем, штормовая.
Куда вот Гриша полез? И ведь не скажешь же, что не прав. Но момент выбрал не подходящий. Ну да ладно.
- Братва, вы ей-богу, как дети малые! Дело срочное. Все устали уже. У нас в коллективе пока согласия нет, я вижу. Друг дружке не доверяете. Эдак мы до утра все будем бумажки перепроверять. Сделаем проще. У нас ясно два уверенных, так сказать, кандидата: товарищ Фрайденфельдс, за которого я призываю всех голосовать, и товарищ Бабкин, который тоже человек хороший. Теперь все, кто за Бабкина - отойдите направо от меня, а кто за Фрайденфельдса влево от меня. И порядок, все сразу и видно будет и понятно. И никакого контрреволюционного мухлежа.
Сам того не зная, Мухин воспользовался схемой, которую в будущем назовут "второй тур голосования".