Поняв, что рубеж пересечён и возврата нет, клятва дана и вспять её слов не повернуть, Эгиль будто избавился от груза сомнений и впервые за день смог расслабиться. Возможно, это его незримый покровитель, что говорил его голосом, внушал ему уверенность и спокойствие, а может быть сам слепой юноша осознал, что дальше его понесут ветры судьбы и не зачем страшиться и печалиться о том, что давно предопределено. Человеку, что жил ещё совсем недавно одной лишь жаждой мести, сложно было принять вот так сразу новый неожиданный жизненный путь, но Эгиль определенно сделал первый шаг в этом принятии.
Дальше он пил и ел, наслаждаясь гостеприимством конунга. Потом была ночь и впервые за много дней безмятежный спокойный сон без крови, огня и хлада, что являлись Эгилю во всех его кошмарах. Сон для человека без глаз был единственным шансом вновь увидеть мир, но он видел его корчащимся в муках и доживающим свои последние дни в ожидании конца. Лучше было бы и во сне оставаться слепым. Но эта ночь и этот сон были другими. Эгилю снилось моря и земля, на которой он прежде не бывал. Во сне он будто вселился в чайку и летел над солёными волнами, зелёными лугами и заснеженными вершинами.
Новый день Эгиль встречал отдохнувшим и ощущал новый приток сил. С благодарностью он принимал дары конунга, а особенный восторг испытал, облачившись в новое льняное одеяние. Следуя за Осбертом и Хависой к месту проведения ритуала, слепой юноша поглаживал рукав своей новой рубахи и не переставал наслаждаться ощущением невероятной мягкости. Затем был сам ритуал, во время которого Эгиль испытывал немалое беспокойство, когда его руки оказались связанными. Но то, что ему, слепому, надели на глаза повязку, юношу несколько развеселило. Дальше он всеми органами кроме давно потерянного зрения следил за свершением магического таинства, что призвано было связать его судьбу с судьбами остальных четверых избранников конунга. С благоговением Эгиль запоминал эти ощущения.
Когда же всё закончилось, то Эгиль от переполняющих его чувств долго не мог сдвинуться с места. Первые шаги в новом для себя качестве одного из перстов Длани он совершал с огромным трудом, будто сам не владел своим телом. Пальцы почти не слушались его, когда слепец отламывал ломоть хлеба, а после он расплескал молоко и чуть не попал на свою новую одежду. Неожиданно дева с Озёрного Края увидала в небе птицу и решила, что это знак. Остальные поддержали её, а Эгиль вспомнил свой недавний сон и улыбнулся.
– Верно, это знак, – согласился он.