Под вечер рубайлам настало время действовать. Велтен уговорил-таки командира на разрешение позвать ведьмака. Фоймир расспросил, что и как, и изрек, мол
- Раз уж однократно упокоить, а проклятие вы снимете - то дело не самое сложное. По меркам нашего ордена - триста оренов, сочтемся после боя.
Бракс прикинул тудой-сюдой, и всяко выходило, что его жизнь как-то подороже стоит. Ну, ударили по рукам. А пока четверка вояк уходила на кладбище в дозор, остатние подались к местному голове, для словесных баталий.
Священника Лебеды пришлось выманивать хитростью. Ясное дело, к голове он не пошел бы, заподозрил что неладное. Но решили напротив - отправиться к нему в церковь, дескать, благословите, отче, благое дело. А уже в соборе Лебеды все немного поменялось.
Якуб щелкнул четками, и эдак невинно начал, мол, ежели кольцо на пальце и вправду пророку принадлежало, того перста достанет, чтобы любую мерзость изгнать, потому как вот пан Пшемек, не даст соврать, любой праведник на то способен. И тут почалось.
Священник вроде и хотел юлить - а как чорт невидимый ему в зад занозу воткнет, и тот, сам не понимая отчего, ррраз - и правду-матку. Оказалось, наперво, что кольцо то поддельное, и силы в нем никакой нет. Ну тут Якуб дальше ниточки потянул - и правда, эльфы кольцо сработали. Но тут уж святоша смекнул, что колдовство какое-то работает, и порешил, что если уж пропадать - так с музыкой. И как начал во всем сознаваться, так хоть стой, хоть падай, хоть святых выноси.
И вправду выходит, что мощи святые кто-то выкрал, да только вора так и не нашли. Однако ж на следующий день объявился некий Потаня, Гвеорнов оруженосец, да предложил - мол, знаю я тут пару ювелиров, сделают все наилучшим образом, а руку я тебе достану. И ведь не обманул, достал! Ну а от священника дело короткое - послал людей к ушастым, благо рисунков того кольца было предостаточно, потому как реликвия. Уплочено из казны пожертвователей полторы тысячи оренов, и кольцо вышло прям как настоящее, разве что слишком новое. Ну, пообтерли его масляной тряпицей, в песке помыли - вроде постарело маленько. Да на высохшую длань и нацепили, а чья она - никто и не подумал. Не смердит, и хвала небесам. Однако ж священника боязнь взяла, что эльфы те, пусть и своей богине Мелителе поклоняются, могут нет-нет да зайти в храм, и тогда сраму не оберешься. А народ они честный, с такими договориться по-божески не выйдет, сразу всем правду расскажут. Потому надо бы как-то дельце-то замять. Тут как раз некромант объявился, трупы стали красть - ну, под шумок, собрали молодцев - да грех-то на душу и приняли. Кто собирал? Да вот, служка храмовый, он сейчас дома отсыпается, устал за сегодня в колокола звонить. По чьему наущению? По священничьему, ясное дело.
Голова как это все узнал, так за волосы взялся. По всему выходит, беда. И, сталбыть, надо священнику вину свою замаливать. А юлить-то хочется, но не выходит никак, словно кол в жопу засунули - вот говори прямо, что думаешь, и вправо-влево не моги. Может, оно и к лучшему. Погудели, повозмущались, словами обидными каждый друг друга назвал - а все ж решили, что делать надобно. Взяли высохшую ручку с кольцом, да священника под локоток - и всей гурьбою отправились на кладбище. А заодно народу кликнули, что вот так мол и так, через час будет крестный ход у кладбища, чтобы навегда значит, изгнать нечистого. Поначалу вестовой, что должен был это дело передать, возмутился - как так, врать! Но отошел от собора на пару десятков шагов, подумал - а складно выходит! Инда и приврать неплохо! И как-то это все в его голове умной уложилось, и спорить охота пропала.
А тем временем на кладбище мертвяк снова землю рыть начал. Но тут уж Рубайлы с ведьмаком начеку, даже встать тому не дали. А все же успел он зацепить Велтена за ногу, да так, что загноилась. Фоймир обещал краснолюду каких-то мазей целебных выдать, но пока что на Бракса смотреть страшно было, нога как будто мертвая, а остальной вроде как живой. Процессия с остальными ребятками из отряда, священником и головою, прибыла как раз вовремя. Мертвяк уже не шевелился, хотя дух его темным призраком еще летал рядом. Священник кольцо с рукою вынул, на постамент могильный возложил, и вполне себе искренне раскаялся - и в том, как греховно решил кольцо подменить, и в том, что по его наущенью эльфов убили. Наконец, пришла пора прощенья просить - и ох как тяжело оно ему давалось. Пришлось Якубу даже ножнами его ткнуть, чтоб вспомнил, чего ради приперся сюда. Ну, вроде смог. Не буркнул даже, а раскаялся. И руку с перстнем так на могиле и оставил.
А через час, уже за полночь, привалило народу - кого по кабакам собрали, кого и из постели вынули. Им голова уже совсем другую историю повел. Дескать, вот десница Лебеды, и теперь ею запечатаны ворота в ад, а покуда тут святой отец духовно сражался, ему помогали эти доблестные лыцари, пусть и не в латах, зато чистые сердцем. И за то город им должен быть благодарен, а в память о событии он сам из собственных денег оплатит работу скульптора, чтобы памятный знак изготовил. Но на постамент тех денег уже не хватит, потому завтра открывается сбор пожертвований, о чем будет еще возвещено герольдом при свете дня.
Вот так, торжественно, завершилась вся эта история, и только осталось две ложки говна в той бочке с медом.
Наперво, девицу ту, что тела крала - никто так и не допросил. А может, Якубу просто не донесли на счет того, что она там сказала.
И Потаня вдруг оказался сильно смышленым парнем. Настолько смышленым, что наутро пришли за ним - а только подстилка лежит, да в ней записка, так мол и так, сударь Гвеорн, не гневайтесь, а пришло мне время совершить подвиг, засим отправляюсь в странствия, чтобы спасти невинную девицу али прикончить дракона, но непременно во славу Вечного Огня.
Гвеорн оказался вроде бы и вне подозрений, но один на весь город. И как-то доверие к Вечному Огню поутихло, потому как ничего-то рыцарь против некроманта не смог, не то что пророк Лебеда. И, в общем, городская управа довольна осталась. Ну а что там на самом деле произошло... Может, и расскажет кто, да кто ж ему поверит? А чтоб соблазна не было, голова особый подарок приготовил. Уж неизвестно откуда, а оказался в его кладовой ларец, с виду крохотный - доверху забитый каким-то черным порошочком. Голова заявил, что то зерриканский огонь, и Гизберт, показав его Муате и Ири, добился от них, как его применять. Оказалось, весьма действенная штука.