Кенигу снился странный сон. Будто он оказался на капитанском мостике космического корабля. Эльдарского. Йохан понял это почти сразу. Стены зала, украшенные тёмно-синими знамёнами, поднимались вверх под небольшим углом. Вдоль них располагались статуи эльдарских воинов, мужчин и женщин. Они были сделаны из многочисленных костей, обработанных и прилаженных друг к другу столь тщательно, что без детального осмотра казалось, будто статуи цельные. Высокий потолок подпирали колонны, составленные из черепов. Не только человеческих – тут было ещё несколько явно гуманоидных существ, среди которых Кениг с уверенностью мог узнать только орков, – но какие-то и неведомые твари. Псайкер поймал себя на мысли, что не хотел бы встретиться с представителями этих видов.
В центре стояла ещё одна колонна, сделанная из камня или подобным ему материала. Массивная, около пятнадцати футов в диаметре, она была покрыта барельефом, изображавшим сцену настоящей бойни: обнажённые эльдарские девы-воительницы пронзали зазубренными клинками безоружных людей. Из ран сочилась настоящая кровь. Медленно стекала, описывая на каменной поверхности безумные узоры, и попадала в маленький, толщиной и глубиной не более дюйма, желоб, что окружал колонну. Приглядевшись к знамёнам, которые висели на стенах, Йохан обнаружил, что они не тряпичные. А сделаны из очень аккуратно и качественно сшитых между собой лоскутков кожи. Возможно, даже, человеческой.
Были здесь и многочисленны терминалы, предназначенные для управления кораблём. И темнота. Густая, непроглядная.
Страх.
Йохан понял, что боится. Это место не предназначено для людей. Статуи, колонны, барельефы и изображения на знамёнах – каждый из этих элементов был настоящим произведением искусства, но каждый был создан на смерти десятков живых существ: сколько костей и черепов понадобилось для колонн и статуй, сколько несчастных отдали свою кожу ради проклятых знамён, сколько крови потребовалось для жуткого барельефа!
Смерть. Её здесь было слишком много. Произведения кровавого искусства.
Корабль сильно тряхнуло, Йохан едва смог удержаться на ногах. И как прозрел. Он увидел, что некоторые колонны частично обвалились, статуи покрылись многочисленными трещинами, терминалы же искрят, а многие и вовсе покрыты пламенем. Едкий дым явно ощущался в помещении.
Корабль умирал. А на капитанском мостике не было ни души.
Мощный металлический грохот заставил псайкера обернуться: на двери в зал вспухла, словно волдырь, крупная вмятина. Ещё удар – появилась вторая. Третья. Четвёртая. Наконец, дверь не выдержала.
Йохан уже не боялся. Он понимал, что является невидимым зрителем этой сцены. Тем не менее, псайкеру было очень интересно, кто же столь целенаправленно желал ворваться на капитанский мостик корабля эльдар. Ждать ответа долго не пришлось. Космодесант. Лояльный, что особенно радовало в свете последних событий, пережитых Кенигом. Сине-голубые доспехи, белый символ двух скрещенных клинков на наплечниках – похоже, дочерний капитул Ультрамаринов.
Десять человек: восемь рядовых бойцов тактического отделения, огнемётчик, сержант с силовым кулаком, боевым щитом, прикреплённым к левому запястью, и комби-огнемётом. Одиннадцатый. Хоть это было всего лишь видение, Йохан сразу же почувствовал огромную псионическую силу, исходящую от этого человека. Закованный в тактическую броню дредноута эпистолярий, держащий в одной руке штурмовой щит, а в другой – психосиловой меч.
Космодесантники ворвались в помещение, молниеносно построившись в дугу вокруг двери, чтобы не перекрывать друг другу линию огня. Сквозь горящие алым визоры шлемов ощущалась праведная ярость – каждый воин был готов огнём и мечом разить врагов Империума. Но капитанский мостик оказался пуст. Лишь тьма и тишина. И одиннадцать воинов Астартес, застывших в ожидании битвы.
Эльдары появились неожиданно. В какой-то момент по всему залу открылись потайные двери и ниши: в стенах, полу и потолке. Ксеносы в буквальном смысле вылезли изо всех щелей. Немного. Около трёх десятков. Украшенные лезвиями винтовки смотрели жалами стволов на бойцов Астартес. Кениг усмехнулся. Жалкое оружие – из своего опыта псайкер знал, оно не всегда способно пробить панцирную броню, чего тогда уж говорить о силовых доспехах. Однако многие были вооружены явно более тяжёлыми пушками и массивными пистолетами, почему-то вызвавшими у Йохана ассоциацию с плазменными орудиями. Не то чтобы он был далёк от истины, но...
Появление эльдар воистину застало космодесантников врасплох, однако ксеносы не спешили нападать. А эпистолярий жестом приказал своим воинам не открывать огонь. Казалось, псайкер пришёл сюда для другой, более важной цели.
Колонна, что стояла в центре зала, чуть дрогнула. И раскрылась. Она оказалась полой внутри – там находились четыре закованных в силовую броню эльдара. Их доспехи имели абсолютно чёрную раскраску, а шлема наоборот – белые – и по форме своей напоминали черепа. Каждый из этих воинов был вооружён силовой алебардой.
Эльдары сделали несколько шагов вперёд и расступились, пропуская своего лидера. Мерная походка, гордая осанка – он не торопился, будто ощущая себя полным хозяином ситуации. Высокий, крепкий, ксенос был облачён в фиолетовые доспехи, покрывавшие почти всё тело. Лишь только шлем отсутствовал, но почему-то Кениг не мог разглядеть лица – оно казалось размытым и неясным, словно скрытое густым серым туманом. Лишь только по серебристым волосам, достигающим плеч, псайкер понял, что это эльдар из его предыдущего видения.
Крепкая фигура источала непоколебимую власть, презрение и ненависть ко всему, что творится вокруг. Ксенос изящным движением извлёк из ножен свой длинный, чуть изогнутый меч и, выставив его вперёд на вытянутой руке, направил острие в сторону эпистолярия. Это был вызов на поединок. И космодесантник его принял.
Дуэлянты сделал шаг друг к другу. Ещё один. Псайкер плашмя ударил мечом о щит, извещая противника о готовности начать.
Миг. Вспыхнув десятками искр, лезвие меча эльдара рассекло воздух, оставив за собой веерный след голубовато-белого свечения, и ударило в висок эпистолярия. Но лишь отскочило от массивного шлема. Космодесантник незамедлительно контратаковал, но ксенос увернулся в молниеносном рывке и нанёс второй удар. Астартес принял его на щит.
Началось.
Йохан Кениг думал, что Алексиэль искуснейший боец, в одиночку способный уничтожить космодесантника. Но этот эльдар мог бы справиться с целым отделением. Он превосходил девчонку во много, много раз. Клинок ксеноса со скоростью молнии обрушивался на эпистолярия раз за разом – тот едва успевал подставлять щит. И отчаянно отбивался, но с таким же успехом он мог попытаться достать мечом блоху – столь стремительным был его противник. Всё, кто присутствовал в помещении: и космодесантники, и ксеносы, и даже сам Кениг застыли, поражённые диким танцем смерти, в котором закружились двое: человек и пришелец.
Но исход битвы был предрешён – Йохан в этом не сомневался. Эльдар слишком силён. Слишком.
Эпистолярий атаковал с разворота, нанося удар наотмашь. Слишком медленно, чтобы противник не смог уклониться. И слишком сильно завёл руку со щитом назад, чтобы эльдар не смог заметить, как космодесантник открылся. И воспользоваться этим. Напоминающий катану клинок устремился к пояснице эпистолярия, грозя попросту рассечь надвое, отделив верхнюю половину тела от нижней. Когда лезвие начало рассекать адамантиевые пластины, космодесантнику оставалось лишь надеяться. На крепость терминаторской брони. На свою нечеловеческую выносливость. И на веру в Императора.
Боль. Йохан чувствовал её даже с расстояния. Невыносимая агония, столь дикая, столь ужасная, что человек просто не смог бы её вытерпеть. Но речь шла не о людях. Космодесантники превосходят их в разы. А, значит, способны вытерпеть эту боль.
Когда меч вспорол доспехи и начал вгрызаться в плоть эпистолярия, эльдар заметил его щит. Слишком поздно ксенос осознал, что противник открылся лишь для того, чтобы нанести удар кромкой. Кениг невольно улыбнулся: сейчас ублюдку настанет конец.
Удар. С яростным криком ксенос пролетел несколько футов, прокатился по полу и застыл у ног чёрных воинов, инкуби (почему-то Кениг понял, что их называют именно так). Невероятно: ловкость и реакция эльдара оказались столь огромными, что он попытался увернуться. И ему это почти удалось – уголок щита лишь чиркнул по боку. Впрочем, проведённая воином Астартес, эта атака более чем сильна. Йохан сейчас откровенно не завидовал, а, быть может, даже сочувствовал эльдару, что лежал на полу, схватившись рукой за отбитый бок и учащённо ловя ртом воздух.
Поединок решился в пользу Империума.
Эпистолярий подошёл к своему беспомощному противнику, клинок сверкал истинным светом Императора, готовый сразить врага Человечества. Инкуби были неподвижны и молчаливы.
Вдруг.
Маленький человечек прошмыгнул под ногами чёрных воинов и заслонил собой поверженного ксеноса. Миловидная девчушка лет двенадцати. Босая, одетая лишь в полупрозрачное чёрное платье, что, облегая хрупкое тело, лишь подчёркивало женственные формы. Кениг не поверил своим глазам. Это была Алексиэль…
Только здесь она гораздо моложе – совсем ещё девчонка!
Йохан застыл в исступлении. Как поведёт себя космодесантник? Перед ним ребёнок. Без оружия. Пускай псайкер – эпистолярий наверняка это понял. Но Алексиэль, похоже, не способна причинять прямого вреда своими силами. Она может лишь накладывать иллюзии и насылать мороки. К тому же, никакой псионической активности со стороны эльдарки Йохан не чувствовал.
А, всё-таки, в самом деле, как поведёт себя космодесантник? Сможет ли он ударить безоружного ребёнка, хоть и ксеноса? У девочки нет её смертоносного кинжала, и негде его спрятать. А психосилы тут бесполезны. Сейчас она никак не может защитить себя. Ребёнок, заслонивший своим телом другого эльдара. Но ЗАЧЕМ?
Так как же поступит космодесантник?
Ни секунды не колеблясь, он просто рубанёт чертовку своим мечом. Именно это и наблюдал Кениг…
Психосиловой клинок эпистолярия рассёк ткань платья, нежную кожу, податливую плоть и крепкую кость. Но Алексиэль не была бы Алексиэль. Среагировав почти молниеносно, маленькая эльдарка отскочила назад в момент удара. И рухнула на колени в пяти футах от воина Астартес. На глазах блеснули слёзы. А потом весь зал заполнилась отчаянным детским плачем. Алексиэль схватилась за левое предплечье, откуда хлестала кровь – рука девочки держалась на одной коже и сухожилиях.
Кениг вздрогнул. Он не видел лица среброволосого эльдара, но каким-то образом ощутил, какая лютая ненависть вспыхнула в его глазах. Бешеная! Всепожирающая! Дикая! Псайкера начала бить дрожь. Эмоции, столь сильные. Они были просто за гранью человеческого ощущения.
- УБЕЙТЕ ИХ! РАЗОРВИТЕ, РАЗДАВИТЕ, РАСКРОМСАЙТЕ! - заорал ксенос. Он кричал на своём языке, но Йохан понимал каждое слово.
Один из инкуби сделал молниеносный выпад вперёд. Крутанув над головой алебарду, он нанёс удар наотмашь, метя в правое плечо. У эпистолярия не было времени, чтобы вскинуть щит – ему осталось лишь подставить свой психосиловой меч для блока. Древко алебарды ударилось о клинок, но удар оказался столь сильным, что рука космодесантника, сжимающая оружие, чуть дёрнулась назад – лезвие алебарды рассекло доспех и неглубоко вонзилось в плоть, легко пройдя сквозь тяжёлый доспех.
Выстрелы. “Плазменные” орудия ксеносов исторгли чёрные лучи, направленные в сторону тактического отделения. Четверо Астартес погибли сразу. Остальные открыли ответный огонь и одним залпом уничтожили не менее полутора десятков ксеносов. А потом космодесантников настигли остальные воины и инкуби. В то время как эпистолярий стоял, глядя то на силовую “катану”, что насквозь пронзила терминаторский доспех в области живота, то в глаза своему среброволосому убийце.
Инкуби были великолепны. Пустив рядовых воинов вперёд, они работали алебардами из-за их спин. Каждое движение было преисполнено смертельной грации, каждый выпад – отработан до мелочей, и почти каждая атака несла погибель. Космодесантники были уничтожены один за другим. Последним пал сержант, своим силовым кулаком истребив с полдесятка ксеносов.
Предводитель эльдар убрал свой клинок в ножны, подошёл к всхлипывающей на полу Алексиэль. Взяв девчонку за правую руку, грубо поднял на ноги. И увёл куда-то вглубь зала. Там, у одного из работающих терминалов, находился ещё один ксенос. Ростом выше среднего, крупноват, он выглядел относительно “старым” (насколько это слово вообще применимо к эльдар) – около сорока лет по человеческим меркам. Агатово-чёрные волосы его были заплетены в десятки мелких кос.
- Мой господин, - почтительно заговорил ксенос, - тяжёлая пехота противника достигла секции трюма, где содержатся пленники.
Алексиэль уже не плакала. Только тихо всхлипывала, прилагая огромные усилия, чтобы сдержать слёзы.
- Активируй механизм самоуничтожения, - ответил среброволосый эльдар. - Пусть они сгинуть здесь. Вместе с животными, которых так надеялись спасти. Мы покидаем судно через Паутину.
***
Кениг открыл глаза. Воистину странный сон приснился. Хотя, скорее всего, это и не сон вовсе, а ещё одно из воспоминаний Алексиэль. Всё-таки там маленькая эльдарка выглядела значительно моложе, чем сейчас.
Видение оставило множество вопросов и не принесло ни одного ответа. Что такое Паутина? Кто тот среброволосый ксенос? Почему Алексиэль заслонила его своим собственным телом? И сколько пленных людей и пытавшихся спасти их космодесантников оставались на корабле в момент запуска механизма самоуничтожения? Не было сомнений, они погибли все. До единого.
Йохан встал и вышел в коридор, чувствуя себя более-менее выспавшимся и бодрым. Глянул в сторону комнаты, где спала Алексиэль. И с удивлением обнаружил, что ни эльдарки, ни малейшего намёка на её вещи там не было. Обернувшись, Кениг увидел чуть приоткрытую дверь в кладовую и направился туда. Голова псайкера была забита совсем другим. Поступок эпистолярия Астартес. Верен ли он? Имперская идеология твердит о том, что нужно уничтожать ксеносов, всех до одного. Но как можно убивать беззащитных детей? Тем более, когда они столь во многом похожи на человека…