Услышав обращение к себе, рыцарь заметно напрягся. Он бросил короткий взгляд на оруженосца, с невозмутимым видом курящего свою трубку по соседству, но сразу понял, что здесь придется выкручиваться самостоятельно. Пирхоспатио, или Пиппо, как Руфио привык звать его про себя, в силу своих лет и опыта был скорее наставником или даже опекуном, нежели слугой, и уж кто-кто, а он не постеснялся бы ответить за господина, а то и перебить его, если бы ему вздумалось. Но сейчас он выглядел вполне невозмутимо, лишь иронично поднял одну бровь, поймав взгляд сюзерена, и слегка пожал плечами. По правде говоря, старик был скорее обузой и неудобством для рыцаря, но бросать его тут было жалко - пропадет. Да и прикипел к нему Руфио душой, в чем никогда бы не сознался даже себе.
Сам-то Руфио не имел ничего против общения с простолюдинами, особенно с веселыми и толковыми, как этот болтун Тэлк. Напротив, он обычно мрачнел и замыкался в себе в компании благородных или представителей духовенства. Он до сих пор не мог простить им того, что они так легко оставили погибающую страну и первыми ушли в более благополучные края, чтобы закрепить за собой земли и титулы уже там. Но разве не долг рыцаря умереть за то, что он клялся защищать? Разве не за то они получали свои богатства и привилегии, когда в королевстве царил мир и достаток? Именно поэтому Руфио делил всю знать на предателей (тех, что ушли) и покойников (тех, что остались), но никак не мог решить, к какой категории отнести себя.
Они с Пиппо прибыли в лагерь одними из последних, и еще не успели толком оглядеться и познакомиться с его обитателями. Неудивительно, что публика здесь подобралась самая разношерстная. Нужно было держать ухо востро - у Руфио хватало врагов по эту сторону гор, и уж конечно, шанс встретить здесь кого-то из них был немал. С другой стороны, в толпе беженцев и представителей самых разных профессий было легче затеряться. Лишь только бы поскорее в поход, а там уже будет все равно, все окажутся в одной лодке. Поэтому, весть Тэлка о возможной задержке встревожила и огорчила Руфио, уже в мыслях видящего себя идущим через горы. Долгие зимние месяцы в этом лагере совершенно не входили в его планы.
— Язык, он ведь как кнут, мастер Тэлк. Кому же, как не погонщику работать им, раз основной инструмент не при делах? — вяло отшутился Руфио после недолгой паузы, — А что же, неужто не найдется храбреца, готового рискнуть еще в этот сезон?