- Грязь. Грязь? Так и начинались любые аристократы. Дворяне? Графы? Сановники Империи?, - Хаскран почти закончил вытираться, посмотрев как прошлась мимо Мирослава, как ушла в парилку Антония, - Бывшая грязь. Кто-то начинался со грязного ублюдка, умело убивавшего людей. Убьешь несколько сотен — сделают тебя Сёмэ, убьешь несколько тысяч — кугэ... ну, графом, - Драконорождённый поправился, сообразив что тут вероятно не очень знакомы с титулами Империи, - Кто-то начинал с грязного наёмника, купившего небольшое поселение за долги, - Мужчина протирал рога от влаги, смотря на Хелин совершенно миролюбиво, - Соберёшь для даймэ достаточно налогов, получишь больше доли. Соберёшь очень много налогов, получишь весь городок, оставив остальных с носом. Ты вступаешь в новую жизнь, и или научишься в ней жить и ценить её, отделяя зёрна от плевел, или эта жизнь сломает тебя, как тысячи других, на крови которых выросли другие. Здесь нет другого выбора, и это очень жестоко. Но эту жизнь не сломать, потому что на самом деле она ломает нас, а не наоборот, - Говорил всё это Хаскран с максимально серьёзным выражением лица, не допуская каких-то намёков на издёвку или негатив. Прямо и честно. Замолчав, Драконорождённый постоял, словно думая идти или нет, но пришел к выводу что можно ещё поторчать в компании Мирославы и Эйзела, так что обвязав торс многострадальной простынёй пошел к предбаннику, но перед шагом около приоткрытой двери замер на мгновение, - Наши глаза цвета ржавой меди не только благодаря Великому Предку. А во многом потому, что мы впитали кровь и металл слабых, как было завещано Великим Предком. Только так этот мир признает нас. И если можно было бы иначе, Мудрый Бог Дракон уже сказал бы как. Подумай об этом, Управительница, - можно было заметить мимолётную улыбку на лице Хаскрана, но тот уже шагнул за дверь.
А в предбаннике, где уже сидели Мирослава и Эйзел, Драконорождённый неторопливо прошёлк столу, присев на лавку. Поиска глазами чашку, в которую и налил горячий, пахучий отвар. Понюхал, поморщился от непривычного запаха, но другие пьют. Значит точно не отрава. Но сразу пить не стал, а поставил перед собой, сложив затем руки лодочкой и наклонив голову. Непослушные волосы опять оккупировали лицо, создавая иллюзию странного волосатого существа с рогами, а не человека.
- Благодарю Бога-Дракона за мудрость его, приведшую в этот дом. Благодарю Дракона Прародителя за жизнь, приведшую к этой пище. Благодарю Духов Предков за спутников, приведших к этой жизни.
Пошептав что-то ещё на непонятном языке, Хаскран наконец откинул назад голову, убрав длинные пряди назад, и отпил. Общее молчание решил не нарушать, лишь бросая взгляды то на задумчивую Мирославу, то на не менее задумчивого Эйзела, пока делал небольшие обжигающие глотки. В голове много чего крутилось, но из всего многообразия Драконорожденный сказал лишь следующее:
- Здесь я в море брошу наконец
Бурями истрепанную шляпу,
Рваные сандалии мои.