Поля. Красивые, зеленые поля с золотыми пятнами посевов. Под ярко-голубым небом. И горы, величественные, чернеющие так близко. На пиках не было снега. Странно, но никто никогда не обращал внимания. Все равно они были слишком высокими, чтобы заниматься горным спортом. Вот бежит сестренка.
- Каин, мама зовет к ужину, - и я снимаю бронеперчатки, прохожу в маленький коридорчик и бросаю их на стол. Телефон чуть подпрыгнул от глухого стука. Раздался звяк. Мужской голос возвестил из глубины дома:
- О, не успел домой приехать - уже девчонкам названивает! -
Отец.
Я держу шлем на сгибе руки. Рукой осторожно отвожу занавеску? выцветшую, такую родную. И прохожу в гостиную. Все как в детстве. Большой круглый стол, стулья вокруг. Добротно, крепко. Отец сам делал. А стол еще дедов, из цельного дуба выточен. На столе дымятся тарелки. Супы, мясо, овощи. Графин, а в нем отличный шнапс. Местный. "Урановая капля". Может потому так любим?..
Мужчины за столом. Отец возле визора, в рубашке, белой, которая резко контрастирует с его смуглой кожей. Коричневые подтяжки идут двумя полосами по сторонам. Важный. В очках. Но сейчас он смотрит на меня и улыбается.
Рядом братья. Ганни, Фету, Хаки. Первые два - шахтеры. Крепкие, сильные. Куда уж мне. А Хаки - копия отца. Только молод еще, кудряв. Улыбается мне.
- Поглядите, кого к нам ветром занесло!...
- Да не, ты посмотри на его скафандр, посмотри! Медальки какие-то! Вырос мальчик, хе-хе...
- Да чего вы язвите-то? Сами дождаться не могли, когда приедет!
И Фету смущенно крякает, а Ганни возводит очи горе и улыбается до ушей.
С кухни показывается Эпа. Красавица. Светловолосая, белокожая, чуть скуластая. Одета во фланелевое платье. В руках - горячий, свежеиспеченый яблочный штрудель. Перехватывает мой взгляд и смеется:
- А что же ты хотел? Да, наша мама полна стереотипов, - и ставит пирог на стол. Бросается мне на руки и крепко обнимает. Я слегка оторопел от такой реакции, мне неловко, некуда деть шлем. А Сестренка расцеловала в щеки и тихо сказала:
- Как же мы рады тебя видеть!..
Тут я просыпаюсь. Кто-то ударил меня ногой в ботинок. Несколько секунд я хлопал глазами в недоумении, а потом вспоминаю все. И Площадь. И морфов. И смерть родителей от рук федералов, с которой я смирился вечность назад.
- Какая сука меня пнула там... - хрипло и глухо заворчал, подымаясь.