- Вот, внучек, - улыбающаяся бабушка, глядя сквозь очки, сунула в сухарку Матиаса завернутые в чистое полотенце домашние ватрушки. – Скушай сам, и с друзьями поделись. А то, поди, совсем исхудали. Все носитесь и носитесь, как оглашенные. Туда- сюда, туда - сюда. В людев стреляете. Ох, горе мое. – Бабушка укоризненно покачала головой, и неожиданно зарычала голосом вахмистра. – Подъем!
Взводный, не открывая глаз, вяло лягнул ногой в сторону теребящей его лапы, сунул руку в истрепанный подсумок, надеясь на чудо. Увы. Последние крошки пайка дружно подмели два дня назад.
Все так же, с закрытыми глазами, сел, подтянул к себе винтовку. Протер тяжелые веки. Щурясь от солнечных лучей, поднялся на ноги, опираясь на оружие. Пнул чей-то каблук.
- Взвод, подъем. Вахмистр, тереби. Не давай спать. Передохнем же…