Они прошли через курьер, минуя переговорщиков — Дьюитта и громилу, Джинджер — застывших в хрупком равновесие. Лан лежащую без движений, будто уснувшую прямо на полу. Коридор, не зря показавшийся ему зловеще пустым, ведущий к дверям шаттла.
Корабль — умер, и доктору хотелось быстрее покинуть его уже начавшее разлагаться тело.
Стыдно, но он испытал сначала страх, а потом облегчение, когда Кржижановский не отдал приказа попробовать задержать пирата.
Шлюз закрылся, выравнивая давление. Шли секунды.
Доктор прислонил стекло своего шлема к стеклу шлема странницы, теперь звук раздваивался — передавался не только через динамик, но и через вибрацию материала.
— Никогда…— сказал он и замолчал.
Пока шел бой, Ситара почти ничего не чувствовала. Реагировала – да, но сами эмоции шли будто бы по запасному информационному каналу и попадали в накопитель, отделенный от основных задействованных систем. Однако, стоило шлюзу шаттла закрыться, а доктору коснуться своим шлемом ее, как психика сместила приоритеты. Вместе с картинками воспоминаний о событиях последнего получаса, пришли страх, боль, ярость, и снова боль, уже физическая.
Голос доктора звучал взволнованно, надо было что-то сказать, но слова не шли. Повисла пауза. Ситара всмотрелась в лицо Миллса и опустила глаза – злость, радость, испуг – его чувства сменяли друг друга так же, как и ее.
— Я… мне бы и правда не помешала твоя помощь, — опустившись на ближайшее сиденье, девушка освободилась от шлема (ведущего переговоры Дьюитта теперь было слышно через динамик на панели управления) и на плечо ей упала тугая коса волос с вплетенным в нее кольцом, — пожалуйста.
Уолтер не стал отвечать, вместо этого он снял шлем и скафандр с себя, оставшись в рабочем комбинезоне, приготовил клей и антисептик, чтобы были под рукой.
— Как это произошло? — спросил он, начав осторожно освобождать странницу от ее скафандра. Главное не торопиться и не упасть в обморок.
— Лан пыталась взломать дрон под огнем, я постаралась ее прикрыть и неудачно подставилась са… ай, вот тут слишком… да… спасибо… очень плохо?
Самозатягивающаяся ткань скафандра больше не скрывала ранений, и Ситара могла видеть кровь, пропитавшую комбинезон доктора. Ему бы тоже не помешало обработать раны. Пусть и с запозданием, но теперь странница в полной мере ощущала весь спектр ужаса первых секунд боя, когда Миллса подкосила турель. Доктор был прав – никогда, никогда больше она не желала бы это пережить. Никогда...
«Очень. Полтора сантиметра левее, и я бы не пережил этого. И ты.»
Мысленно ответил Уолтер. Он бережно убирал прилипшие кусочки ткани, обрабатывал края и заклеивал раны. Это было все, чем он мог сейчас помочь. Все что мог делать, не начав кричать, от бессилия и злости.
Ужасно обескураживало — гнев и радость, все одновременно.
Даже говорить, было уже слишком, наверняка голос у него прозвучал бы странно.
— Все быстро заживет, — в действительности вышло сухо, не странно. Оттого, что он боялся, дай волю, и чувства польются неконтролируемым потоком. — Я склею раны… м… на «Радуге» тебе понадобиться медкапсула.
— Спасибо, — перехватив руку доктора, когда он закончил с последним ранением, Ситара ненадолго задержала ее в своей. Невыразительный голос мужчины не мог ее обмануть – он сейчас переживал за нее не меньше, чем она за него.
— Твоя нога, если я могу как-то… ммм… позаботься, пожалуйста, о себе, пока есть время. Джинджер тоже хорошо приложило, ей наверняка потребуется твоя помощь.
Уолтер кивнул, чуть сжав ладонь в ответ, и опустил взгляд вниз, на окровавленную штанину. Тут же опасно побелев лицом.
— Джинджер… — Джиджер, это плохо. Он не справится. Тут не доктор нужен. — Я справлюсь. Отдыхай, сейчас начнет действовать обезболивающее.
Доктор помог ей с одеждой и Ситара откинулась на спинку кресла. Лекарство работало, разглаживая напряженные складки на ее лице.
— Конечно справишься, любимый.
Где-то в области солнечного сплетения зародилось тепло и стало распространяться по телу. Похоже, доктор вколол ей что-то такое, от чего странница и правда начала превращаться в сонного зайчика. Сонного сияющего зайчика. Девушка взглянула на свои руки - по ним струились энергетические потоки. Проходя по узору татуировок, искрящиеся ручейки соединялись в центре ладоней и пульсировали теплом. Этим хотелось поделиться. Мысленно она создала импульс, протянула нити энергии к доктору и огладила его по плечам, уверенная – осознанно или нет, но он ощутит ее касание.
Лекарство работало так, как сказал доктор, девушка в полудреме слабо потянулась к нему рукой, по ее губам он прочел — «любимый».
Это решило внутренний спор. Он не был зол, просто устал, а главное сегодня хороший день, раз среди жетонов в руках Софии не оказалась его и странницы.
Ничьих из их команды. «Радуга» осталась семицветной — так и должно быть.