Судьба монаха была, кажется, предопределена, однако посреди первой-же минуты драка была остановлена. Несколько ударов в гонг, непривычно хаотичных и судорожных привлекли внимание бойцов.
Когда стихло эхо их топота, а пыль осела на земле, оба бойца устремили взоры в сторону гонга, возле которого стояла дочь вождя. Немногочисленные приближённые оного, что составляли аудиторию этой баталии, удивлённо бегали глазами то по бойцам, то по трону, на котором восседал иссохший Ниган.
Вождь скончался.
Бойцы не могли не прочитать этого в тишине, где шёпот о трагическом известии звучал едва-ли не чем-то потусторонним. Возможно, и правда духи между собой шептались о кончине прославленного вождя.
Трагическая тишина сошла на нет с гудением боевого рога. Бойцы перевели взгляд на частокол, окружающий яму: взобравшись по нему по верёвкам, соединяющим брёвна, в рог трубил Дуайт - известный в племени смутьян и властолюбец.
Его замысел раскрылся в ту же секунду: в ответ на гудение рога из-за стен Ямы раздался боевой клич племени Поющих Коршунов, ещё одних древних конкурентов "Кровавых молотов". Видимо, не будучи избранным в качестве потенциального вождя, он решил захватить власть в племени через предательство.
Дорн и Гажар были вынуждены остановить бой: оба, как ни крути, дрались достойно. Однако проливать кровь друг друга было сейчас не уместно - в их стаде завелась паршивая овца, а значит - и более достойный претендент на то, чтобы обескровить его.