Шут семенил за принцем, чувствуя, как с каждым шагом набирает вес, в том числе и политический, ее августейшее высочество. Аристократ разглагольствовал, но у Арча хватало ума помалкивать в ответ, хоть номинально Маркус и обращался к нему. Было совершенно очевидно, что сейчас принцу в собеседники сгодился бы и табурет. Хотя еще лучше подошло бы, конечно, зеркало.
Тянулись пыльные безжизненные коридоры, и шут чувствовал, что скоро совсем выбьется из сил. Да еще заткнутый за пояс корд колотил по ляжке при ходьбе, набив, по ощущениям, уже приличный синяк.
Когда они добрались до лестницы, дурак как можно более почтительно опустил принцессу на пол, усадив ее у стены.
- Вы уж простите, ваше высочество, - твердо заявил он, почти без нервной дрожи в голосе. - Кажется, мы уже удалились достаточно далеко, и дальше я без представителя кого-то из нисалонской знати не пойду.
Чем дальше они удалялись от оставшихся в зале вооруженных дворян, тем подозрительней казалась юному шуту фигура принца вейлонского. Очень уж на руку ему был такой переполох. Только теперь усталость настолько умножила решимость Арчибальда, что он открыто воспротивился. И вознамерился защищать свою принцессу до последнего, если у чужеземца действительно дурные намерения. Если подумать, глупо было вообще тащить ее вслед за ним, точно покладистый мул. Поступок как раз под стать дураку.