Статский советник, тем временем, все еще сидя в засаде вместе с представителями жандармского управления, что по роковой случайности пришли брать боевую группу, засевшую в пороховом складе, уговаривал "синих мундиров" не вязать наглеца, напевающего песнь всех революционеров Европы столь неприкрыто и нахально. Причем главным аргументом в речи Федорина был следующий: "Господа, позвольте мне пристрелить его самолично!".
- Вы, сударь, худший п-па-амфлетист из всех, кого мне приходилось убивать на дуэли, - вместо приветствия произнес, слегка заикаясь, Эразм Павлович, являя, наконец, себя на дуэль. - Для меня будет честью избавить Отечество от творений вашего пы-примитивного ума!
И, лишь только дошло дело до стрельбы, пальнул со словами:
- Это раз!