Приехавший к больнице Святого Николая, где и произошло памятное событие (пропажа аж четырёх пациентов больницы, два из которых оказались старыми знакомыми Роберта – Лукасом и Люком – а один из них, малыш Люк, ещё и отметился колотой раной),детектив медленно проник в мешанину людей, снующих туда-сюда. Тут было пара репортёров, из тех, что неопытные но с энтузиазмом, а потому заметные за версту, и пара из тех, кого мужчина знал лично (хотя бы по имени), тут же было несколько полицейских, у чёрного входа несущие свою вахту. Здесь был курящий в сторонке мужчина, кажется медбрат, так и не сумевший попасть внутрь, и группка простых зевак.
Покуривая сигарету, с северо-западной стороны здания, подальше от перекрытых парадных дверей, тот слушал беседу двух копов, что порой бросали короткие фразы друг другу, и размышляя о недавней игре, всё же, сезон сейчас был в полном разгаре, и после длительных, тяжелых летних игр, в Балтимор пришёл сезон осенний. Парочка была явно возбуждёнными футбольными фанатами, и их не слишком сильно беспокоило происходящее внутри самой больницы. Была лишь брошена короткая фраза про «погром», который был устроен внутри, но ничего более конкретного. Молодежь, в наше время, была совсем не та, и даже в качестве случайного источника информации ну просто нихрена не годилась, вот правда!
Рация копов гудела о пересмене, и о том, что несколько полицейских были сняты с дежурства внутри больницы, из-за того… что им стало дурно (по той или иной причине), и сейчас нужно согнать больше народу внутрь. Больше ничего толкового Роб не расслышал, расстояние было совсем не то, а на расстоянии более шести метров рядом с ними, сержанты неприкрыто пялились на новых гостей, крайне умным (насколько это было возможно для таких щенячьих глазок) и собранным (пускай и не скрывающим лёгкого похмелья) взглядом. Пройдя внутрь, через второй вход, тот попал в приёмное отделение клиники: главный зал был перекрыт, а стойкой регистратуры служил гардероб.
- Да, здравствуй, дорогуша,- поприветствовала детектива хрипучим баритоном чернокожая дородная тётка, годов этак 35-40, с волосами, заплетёнными в мелкие дреды. Её руки, с парой золотых перстней на них, беспрестанно порхали над несколькими телефонами,- Ах, сегодня утром случилось много всего, из-за этого у нас настоящий аврал – ни приёмный покой, ни главный зал, ни лифт теперь не могут нормально принимать пациентов. Сплошной кошмар, дорогуша!..- манерно проговорила та. Кинула юркий взгляд в экран компьютера. Усмехнулась,- Скажи-ка имя своей ненаглядной, дорогуша, и может я скажу тебе, что с ней могло случиться в эту ночь, или скорее даже за это утро,- предложила та ему быстро.