Слабый ветер тревожно шипел, разбрасывая ленивые крупицы песка. Волны слюнявили кромку берега чуть дальше обычного. Солнце тут жгло сильнее. Широколиственный лес рос плотнее, чем любой массив на старой земле. И воздух тут другой.
Или всё это казалось. Не так просто прижиться на новом месте, когда тебя вырвали вместе с корнями, не спрашивая твоего разрешения. Но всё что угодно было лучше открытого океана, особенно ночью. Несомненно, море — это прекрасное и живописное явление, если ты наблюдаешь за ним с берега или путешествуешь, имея хоть какое-то представление о следующей гавани, где тебе предстоит накинуть швартов.
Но, когда вы сбегали из разрушенного мира, всё было иначе. Вокруг ослабленные отчаянные люди. Перед тобой, над тобой, под тобой — везде бескрайняя пустота, ничто. Тело знобит от морского хлада и недоедания, разум терзают неприятные воспоминания и невероятная скука. И только звёзды сверкают вопреки, напоминая, что ещё ничего не кончено.
Когда экипаж корабля наконец вышел на сушу, то долго не мог поверить в свою удачу или то, что это не очередной бредовый сон. Здесь было так безмятежно тихо. Как было дома. Когда-то очень-очень давно.
Лагерь разбили недалеко от береговой полосы в тени деревьев с густой размашистой листвой. После удача улыбнулась второй раз.
Галеты затвердели настолько, что ими можно было разбить человеческую кость, вяленое мясо царапало зубы и горло. А что самое главное, всего этого осталось чертовски мало. Но новый мир словно бы ничего не слышал о бесчеловечных нравах предыдущего и встречал вас с дарами, пускай и скромными. На некоторых деревьях росли маленькие и сладкие фрукты, которые, как выяснили опытным путём, даже не были ядовиты. Покопавшись в песке можно было откопать крабов. Хоть это место и не рыбное, но периодически не мелководье могла заплыть жирная и тупая рыба. Всего этого не хватало, чтобы прокормить всех выживших, но уже вселяло надежду на лучшее.
Необходимо было собрать группу из наиболее здоровых и боеспособных и отправить их изучать местность. В памяти у всех навсегда отпечатался тот день, когда болотники прорвались в последнее пристанище. И все помнили, что Цепень ступил на палубу только тогда, когда помог подняться последнему члену своей группы. Поэтому других кандидатов на роль командира не нашлось.
На корабле Цепень, конечно, не был главным. Там всем заведовал седой и низкорослый капитан, чьё мастерство спасло больше сотни жизней во время шторма. В разговоре с бывшим каторжанином он лишь смеялся и говорил, что на суше он даже более беспомощен, чем был бы Цепень у штурвала. Так и порешали. Капитан со своей тростью остался за главного в лагере, а Цепень повёл за собой новый отряд.
Командиру в помощники выдали того, кто, без сомнений, лучше всех разбирался в военном деле. Угрюмого Крайта в первое время побаивались, но затем убедились, что он такой же человек, как и все остальные. Голодает, переживает и тоскует по старой земле. Просто людей убил очень много. У всех ведь есть свои особенности.
Крайт оказал неоценимую помощь в муштре добровольцев, хоть тренировки и были крайне изнурительными. Как пояснил сам боец, он действовал по методу своего командира. Тот говорил, что тренировать солдат надо так, чтобы те в один день сами смогли тебя одолеть. И желательно чтобы этот день настал не тогда, когда ты будешь беспомощным стариком.
Через несколько дней большая часть выживших смогла прийти в себя. Но всё ещё вели себя неуверенно, не веря, что жизнь дала им ещё один шанс.