- Да, здесь есть своя специфика. Эти заклятья, что вложены в нас с самого рождения, в каком-то смысле, основаны на наших… очень специфических предпочтениях. Легче всего их активировать для перемен, вроде меня, и наполнителей, вроде малой, потому что мы четко знаем, что нам нравиться, и чего мы хотим. Но остальным…
-…Скажи, что тебе нравиться? Или нравилось бы,- спросил Француз, вставая из-за своего места. Махнул рукой, предлагая мужчине следовать за собой,- Я имею ввиду, ты не выглядишь как человек, кому нравятся перестрелки, убийства, война в целом. Я знаю таких людей, настоящих маньяков на поле боя – ты на них не похож, Даррен.
- Что подтолкнуло тебя к тому, чтобы стать тем, кто ты есть? Какое желание стало катализатором всех этих событий, и не отпускает тебя уже долгое время?- спросил тот. Они шли по крышам, в сторону совершенно другой конструкции, очередного навеса над водой,- Это и есть «катализатор» данной магии. Это один из трёх универсальных магических типов: «воплощение воли»,- как обычно, на этих словах маг немного отвлёкся,- Кроме него есть «сплетение тяги» и «расширяющая алхимия», но, как я уже говорил, это техники других направлений. Об их плюсах и минусах можно поговорить позже, тебе в любом случае придётся встретиться с этим в бою лично,- наконец окончил тот рассказ. Вместе с тем, окончился и их путь. Дойдя до спуска под очередной брезент, они буквально нырнули в тень…
Товрищи спустились где-то на уровень второго этажа, оказавшись под матерчатой крышей чего-то странного. Над головой Даррена была растянута широкая ткань, похожая на кусок паруса, который подшивали широкими платами самой разной ткани, чтобы заделать образовавшиеся в парусине дыры. Эта ткань казалась покрыта сотней швов, но, зато, не пропускала солнце. Внизу же… над водой, прикреплённые к стенам, кто-то соорудил плавучие панели, широкую и свободную пристань, сколоченную из досок поверх плавучих, чего-то полных бочек. Ненадёжная конструкция широким полукругом охватывала, и удерживала на одном месте громадную глыбу льда, от которой веяло живительной прохладой. Рядом с глыбой, на плавучих платформах, оказались разбросаны столики, ящики с инструментами, какие-то тазики и прочие вещи, служащие, кажется, для того, чтобы скалывать лёд. То тут, то там, висели масляные лампы. Тут же, к одной из стен ближайшего здания была прикреплена доска со множеством закрепленной на ней бумажек. Все бумажки были исписаны на каком-то непонятном языке, на части из них была печать с символом, который был на флаге той самой группировке, кирданцев, кажется, что занимали центральное здание этого города. Другие бумаги были подписаны чьими-то широкими росписями. На третьих стоял оттиск какого-то странного иероглифа. Кажется, это была доска объявлений. К самому леднику, а точнее помосту рядом с ним, что был скреплён с плавучей конструкцией. Вела лестница на стене – именно по ней и спустилась парочка. Вокруг не было ни единой души.
- А вот и «что-то прохладно»,- с неизменным оптимизмом указал Французик на ледник размером с дом,- Кушай, не стесняйся. Если будет мало – тут ещё есть парочка!