Яна с Мопсом прошли по мосту, продвигаясь всё глубже к базе Аргонавтов. Вход представлял собой по факту дыру в стене, которую кто-то заделал металлическими листами, соорудив из них тяжелую раздвижную дверь на рельсах. Она открывалась с тихим скрипом, когда по её поверхности проходили сиреневые искры, впуская внутрь гостей причудливого строения. Они перешёл по мосту без задержке, зайдя на базу, которую изнутри, люди… самые разные люди, на самом деле, разукрашивали краской. Да, прямо посреди их базы сейчас корпела работа, пока куча народу, смеясь и балагуря, разукрашивала её стены граффити. Кто-то наносил рисунок, кто-то заполнял его цветами, кто-то резал трафареты, кто-то сушил всё своей магией. Каждый тут был чем-то занят, и, кажется, никто особо и не обратил внимания на Яну с Мопсом – последний проводил девушку до одного из нижних этажей – тут не светил дневной свет, было тихо, и освещение вокруг давали тёплые лампы, да вода, порой встречавшаяся в дырах в полу, создавая странную атмосферу. Именно тут находились спальни новичков и самих аргонавтов. Как пояснил проводник Яны, дело было в том, что на нижних помещениях нельзя было разместить технические помещения и тренировочные комнаты, как и столовую – любой пролом или резко повреждение стены приведёт к затоплению. Потому тут были спальни и конечно же кладовые.
По той же причине, покидала базу Аргонавтов она налегке, сбросив все свои вещи в один из высокий (высотой ей по пояс, на самом деле) глиняных горшков, которые тут использовались вместо схронов, и устанавливались у гамаков закрепленных на разных уровнях над полом. Из обуви девушка смогла выклянчить у местной смотрительнице склада (бабушки лет 60-70) себе причудливого вида удобные сандалии, широкополую соломенную шляпу, и… не шаль, а широкий платок, которым та могла покрыть плечи. Флягу она так же получила – та была сделала из выпуклой длинной тыквы выскобленной изнутри, и перевязанной по середине шнурком. Сосуд казался очень прочным на вид, с узким «горлышком».
Пластиковые сосуды были большой редкостью в этом мире, по той причине, что любые жидкости при переносе, в особенности вода, либо портились, либо превращались в кислоту, разъедая стенки пластикового сосуда. Кроме того, пластик плохо взаимодействовал с магией, потому местные скитальцы пытались делать любые сосуды для жидкостей из натуральных материалов, или же из металла – последний, за исключением золота, были идеальными проводниками магии. Впрочем, это было не важно, и посвежевшая, да отдохнувшая Садова легко шла к шатрам Цифр (или Числе – кто их как не называл). Шла она действительно легко, ведь кроме всего прочего, на базе Аргонавтов оказался очень цивильный, сооруженный местным умельцем, туалет.
База Чисел, точнее их лагерь, находился на окраине города, и представлял собой множество… цирковых шатров, разбросанных на крышах, и на земле – у самых стен, где почва не была затоплена резко поднявшимся уровнем воды. Тут было много людей, которые носили на себе одежду с разными числами на ней – кажется, именно обилие арабских цифр на одежде было их… скажем так, отличительным знаком. Большинство «Цифр» были молодыми людьми, младше Яны, или одного с ней возраста, и на вопрос девушки о том, кто может рассказать ей об академии, и вообще помочь с ориентаций вокруг, сказали идти прямо к обвалившейся стене, и спросить у «хади».
Девушка шла вниз по улице, к стенам, уже не по крышам, а по каменной брусчатке, где меж камешков бежали струйки воды, пока, наконец. Не упёрлась в шатёр. Красно-желтый, похожий на цирковой шатёр, или скорее монгольскую юрту. Юрту, круглый, без резких углов. Шатер был большим, и цветастым, разукрашенным в красивую, заметную полосочку, а прямо перед шатром, на большом ковре, сидела фигура. Она была укутанная в белый плащ. Этот плащ походил на пончо, только очень длинное. Это была светлая плетёная ткань, с двумя прорезями по бокам, видимо, чтобы можно было спокойно пропускать через него руки, а так же прорезью для головы по средине ткани. К плащу были пришиты волокна соломы, свитые в мелкие кисточки, и сложные узоры. Соломенный воротник и соломенную «подушку» имел и ворот плаща, а так же вся область вокруг плеч, из-за чего казалось, у человека в была пышная грива из соломы. На голове человека был надет мягкая белая шапка (чем-то смахивающая на шутовской колпак), с четырьмя свисающими на спину концами хвостиками, на которых красовалось мочало рыжей кисточки, развевающейся на ветре. Шапка была шита с белым капюшоном плаща-пончо сидящей на ковре фигуры, а его лицо скрывала полупрозрачная, мутная вуаль, закреплённая где-то на уровне воротника: из-за неё черты лица незнакомца было очень трудно различить. На ковре, перед сидящим по-турецки человеком были разложены всякие безделушки: амулеты, куски кристаллов, какие-то штуки похожие на зажигалки или что-то в этом роде, куски пергамента, свистки в форме птичек, и ароматные разноцветные конфеты в больших жестяных банках без крышек. Фигура встрепенулась:
- Ааа, девочка! Добро пожаловать к моему скромному обиталищу,- прозвучал женский, скорее даже старческий голос. Фигура развела руками, высунутыми из прорезей плаща. Это были аккуратные женские руки, с загорелой кожей, крупными серебряными и медными перстнями со вкраплениям янтаря на пальцах, и янтарными же четками с рыжими хвостиками обтягивающие запястье. Под плащом у женщины была одета свободная белая рубашка, чьи аккуратные, но сшитые из грубой ткани рукава обтягивали её предплечья и плечи. Она поманила к себе рукой Яну,- Подойди… подойди… не бойся Мамы Нод, девочка. Я могу многое тебе поведать, и многое предложить… если у тебя найдётся что-то в замен, конечно. Мой товар богат, и разнообразен. Лишь посмотри на него, и, наверняка, найдёшь что по душе,- заманчиво скрипела женщина, проведя рукой над блестящими товарами. Они были причудливыми, все они носили вид каких-то странных украшений. Был тут пузатый чугунный котелок, с узорами голов львов на нём, в чьих глазах порой мерцали искры. Тут были курительные трубки с наконечником в виде голов различных монстров. Здесь были украшения: ожерелья, браслеты, кольца как на пальцы, так и для пирсинга – для того же были мерцающие булавки с драгоценными камнями, были тут и запонками, заколки, гребешки, какая-то безделица. Стояла здесь урна с закрытой крышкой, порой сотрясающаяся, из неё доносилось множество голосков шепчущих «выпусти нас». Здесь были старинные пистоли, какие-то книги, украшения для одежды, нашивки, и просто различные блестящие камешки россыпью. Всё это казалось очень странным, очень чуждым, но взгляд порой цеплялся за тот или иной товар, заставляя притормозить,- Тебе что-то понравилось? Или же ты пришла за чем-то, ценным твоему духу?- спросила помедлив торговка