- Нет, для того чтобы превратить кого-то в живую бомбу нужна магия. Ты сможешь засунуть в кого-то бомбу из своего наполнения, если захочешь. И вообще – ты о чём думаешь сейчас?! Из нас двоих кровожадным пиратом должен быть Кортес, а не пери,- побулькала возмущенно слизь. Его тон, манера говорить, даже частота и тембр голоса – всё немного изменились. Она сжималась, и разжималась, вибрируя, и девушка ощущала эту вибрацию рядом с собой. По размеру, тело Кортеса напоминала приплюснутый футбольный мяч, и да, она могла просто взять, и пнуть его. По внешнему виду, существо было довольно лёгким… его вес – возможно, он не менялся от превращения к превращению. Этим бы и объяснялась лёгкость тела старика ранее,- А вообще, к слову о живой бомбе, есть у меня один знакомый, который таким промышлял. Мы, морслибы, преображаем исключительно себя, но, так как я дам тебе лишь часть силы, возможно ты сможешь совместить её с магией, как это делал мой товарищ…
-…- Кортес отвлёкся на размышления. Когда девочка кивнула, послышался довольный бульк,- Готова?! Отлично – сейчас будет ярко!- сказал тот. И слизь резко взорвалась, превращаясь в волну бурлящей жидкости, что накрыла Гриффит с головой. Это был сильный, тугой поток, подобный течению в мелкой реке, он был тёплым, по началу тёплым, пока с Лили не начало смывать покрывало, а сама жидкость не забралась ей в рот, нос, уши, и в такие места, в которые любая порядочная девушка не разрешала запускать свои щупальца всяким слизням, тем более, на первом свидании ограблении. Напор жижи усилился, и постепенно, кожа Лили запузырилась. Поток медленно нагревался, а кислорода в её лёгким как не было, так и нет – это спровоцировало её сделать вдох. И вот именно тогда, вокруг её шеи словно обвился тугой ошейник. Кортес её душил! Но, даже так, она могла дышать. Да, она могла дышать в этой жидкости, и более того, мичиганка могла назвать это странное чувство «тонизирующим».
Тело внутри завихряющегося водоворота слайма постоянно колола приятная истома, и постепенно давление превратилось в поначалу грубый, и резкий, а затем приятный, разминающий каждый сустав массаж. Его бы даже можно было назвать эротическим, если упустить то, кто его делал, как он это делал, зачем и что чокер из чьего-то щупальца на глотке – не самый приятный из подарков твоего личного массажиста. Лили буквально слышала, как хрустят её косточки, и видела, как обновляется её кожа, отслаиваясь по кусочкам внутри вещества, и медленно растворяясь. Постепенно, сковывающее чувство чьих-то тугих щупалец появилась вокруг рук, ног, и поясницы – её буквально прижали к одному месту, чтобы она не дёргалась, и если поначалу это могло показаться оскорбительным, и неприятным, то через пару секунд, до Лили могло наконец дойти, почему. По чуть-чуть просачивающаяся в её желудок слизь, наконец, заполнила его, и весь пищеварительный тракт. Слизь набралась в лёгкие, из-за чего из носа порой шли пузырьки. Это вещество буквально было везде, чуть не пробегая пополам с кровью по венам. И вскоре, оно начало двигаться. Прямо внутри Лили. И это ощущения, что девочку вот вот-вот что-то разорвёт изнутри, оказались невероятно приятными. Её руки и ноги сорвало бы с места, если бы не невидимые щупальца, так как её тело забилось в конвульсиях.
Мир пошёл бликами, и вот уже Лили была не в какой-то грязной пещере, а в богато украшенном помещении, её личном доме… нет, дворце! И она восседала не в просто просторной комнате, в которой царил полумрак – она была в центре собственной спальни. И она была тут не одна – спальню заполнял собственный гарем девочки, из самых соблазнительных и покорных сукиных детей, что она только нашла по всему свету. Десятки, если не сотни мужчин (а кое-где и женщин), тянулись к ней, как к божеству, пытаясь внемлить каждому её слову, каждому желанию, каждому даже ей не всегда понятному порыву. Они полностью подчинялись своей госпоже.
- Эй, подъём, салага…- звучал откуда-то издалека голос Кортеса. Но лили было плевать на него. Так хорошо ей никогда ещё не было. Её ублажали, перед ней пресмыкались, её грубо брали – любая фантазия, стоило девушке о ней только подумать, воплощалась в жизнь, и каждый дюйм её тело лобызали, от чего жар растекался по ней волнами, одна за одной. Её сжимало в этой утробе из извивающихся тел, и каждой клеткой своего тела, она была едина с ними, едина с этим жаром. Она была быть, какой захочет, где захочет, когда захочет, и мир, и она сама, и всё её окружение – всё постоянно преобразовывалось.
- Ты уже минуту втыкаешь – у нас нет времени. Вставай!- слышала она раз в вечность отдалённый голос кого-то знакомого. Но ей был овсё равно, ведь в тумане из паров курительных смесей, в дымке из ароматических масел, и липкого, раскалённого пота, Гриффит уже не помнила даже себя. Пока кто-то не отпустил её горло, и девушка полной грудью вдохнула не сладкий аромат своего королевства, а мерзкий и промозглый дух отсыревшей пещеры. Наваждение спало, рассеявшись розовым дымом. Над девушкой навис Кортес. Смаглер принял облик человека, во всё том же пиратском костюмчике, обмахивая раскалённое добела лицо Лили. Ей было очень жарко, земля была холодной…