Амфитеатр, по размерам, напоминал большой футбольный стадион. Такой большой, что Лужники могли вполне спокойно поместиться внутри его стен. По сути, вся городская архитектура выглядела так, что строилась как бы вокруг него. Или же с наметкой на то, что по центру поселения будет это здания, и пускай была крайне плотной, но не совсем впритык прилегали к нему. Примерно два или три квартала вокруг Колизея были зданиями, улицы меж которыми застроили самодельными дамбами, которую Аврелиев видел ранее, и, если прикинуть то на это, то… вся территория в радиусе где-то 500, а может и больше метров вокруг Колизея были зданиями, занятыми военными. Которые те укрепили, в свою очередь, соорудили меж ними множество переходов и перегородок, блокировали улицы меж ними, и превратили целые ряды построек в массивную стену. И если вспомнить о большом количестве наблюдательных вышек, разбросанных то тут, то там, и часто снующих вокруг фигур… пролезть внутрь он мог бы, будь он суперагентом.
Юноша вновь спустился с холма, бредя к близкой воде, а затем, зашагал в город. На этот раз, он решил не заходить в провал меж стен, за которым ждал шатёр Мамы Нод, он решил обойти стены по кругу. Он всё ближе к нему подходил, тем сильнее становился запах воды и тухлых водорослей. И тем слабее был дух острых пряностей. Все заметнее становились некоторые особенности этих зданий – они как бы проседали в почве, как и сами стены. И весь город – он блестел. Блестел грязной перламутровой жемчужиной. В основном потому, что он был затоплен. Это парень понял и раньше, но хорошо разглядел лишь на расстоянии 50 мертво от места, где некогда у центра местного округа были главные ворота – сейчас же две здоровенные бронзовые створки, некогда покрытые замысловатым узором. А теперь стёртые в кашу, были вдавлены в землю пред скитальцем – нечто выбило ворота изнутри города, а затем – порушило стены. Это был не взрыв. Стены обвалились недалеко от того места, где стояли. Это был удар. Столкновение с чем-то массивным. Леонид миновал опустевшую арку ворот – единственную уцелевшую часть стен, и вышел в начало улицы – там, где та ещё не до конца была затоплена водой. Всё заброшенное поселение походило на… оставленную кем-то Венецию. Это был город композиций из множества белокаменных и краснокаменных домов высотой в два-три этажа, каждый из которых, судя по давно стёршимся вывескам и потрескавшейся лепнины, служили для чего-то конкретного. Вода поднялась где-то на три метра, затопив первые этажи, а кое-где и вторые, у большинства из местных строений. Парень стоял на самой окраине города, в районе находящемся на относительном возвышении, и отсюда ему открывался чудесный вид на это место. Город был мёртв на первый взгляд, отсюда. Но сам-то парень знал, что тут была жизнь. Тут были, как минимум, военные! И там, где он вошёл в город, к домам по двум сторонам затопленной улицы перед ним…
…К ним были пристроены леса – этакие самодельные лесенки, как при реставрации хрущевок, что вели вверх, на крыши зданий. Юноша начал подниматься по одной из таких лесенок. Небольшой домик, на крышу которого взобрался студент, был на самой окраине гигантского квартала, одного из многих, что визуально выстраивались вокруг Колизея – именно он был центром поселения, как и казалось юноше с холма. Некогда тут были и другие крупные здания, но сейчас, от них остались лишь руины, да большие свободные пространства. Над Колизеем был поднят флаг – это был бело-желтый флаг с рисунком двух чёрных копий и черного же черепа на нём. Кроме того, то тут, то там, по крышам зданий были разбросаны самые разные палатки, шатры, юрты и вигвамы, по цветовой принадлежности не особо вписывающиеся в антураж военных. А так же, здесь же были странные конструкции: ветряки из металла и стекла, от которых веяло жаром. Он не видел переходов между вторыми и третьими этажами построек… Сейчас, юноше стоило решить, как он пойдёт к Колизею, так как если он будет преть напрямик – на белоснежных крышах поселения его очень легко заметят. Даже не пахнет «проникновением».