Тело клирика пронзала боль, и спазмы, время от времени скручивавшие его тело, заставляли ноги немного подрагивать. Мужчина присел пред спасенным (спасенным ли?) ручьем, глядя в пустоту. Покрытые мозолями, грубые ладони старика опустились на колени, начав их растирать, время от времени давя чуть сильнее обычного, будто пытаясь вытеснить всю задеревенелую боль и усталость куда-то ниже, к голеням, а от них к стопам, а от стоп, сквозь слой посеревших портянок, и, потёртую, старую подошву блестящих на солнце сапог, в Мать Сыру-Землю. Под густыми, рыжими бровями, в изменившихся с годами, серо-зелёных глазах, блеснул озорной и несколько печальный огонёк запоздалой мысли: а ведь он в детстве часто спрашивал себя, что же настоятельница порой, отвлёкшись от дневных забот, сядет, и начнёт растирать колени, уставившись в одну точку пустым, таким потухшим взглядом, а как подойдёт он к ней – так вновь в глазах старушки запляшут озорные чёртики, та нарочно нахмурится, и, пожурив мальчишку за безделье в разгар дня, махнёт веником пахучих трав, в жилистых руках, обдав рябую мордочку ветерком, и буквально сдув того за околицу. Она умерла, когда ей было порядка 60 лет, в те годы, когда парень только попал в гарнизон. Он же, похоже, если болезнь продолжит жрать его тело, не доживёт и до 30 лет.
-…- коснувшись губ сырыми пальцами. со следами грязи, мужчина улыбнулся. Блекло и бледно. Но с каждым разом, всё сильнее растирая колени, жрец качался всё сильнее. Напевая что-то про себя, а затем, резко поднялся. И сжал зубы с силой, чтоб не застонать,- Ладно, будет нам отдыхать! Пошли уж… дальше…- предложил он товарищам. После тех слов, он не говорил особо ни с кем другим, да и у самих искателей настроение как-то не ладилось. Пожалуй, Рей был удовлетворён проделанной работой – так показалось со стороны рыжеволосому смутьяну. А вот старик Мосс – с ним было всё сложнее. Его мыслишки было сложно даже поверхностно угадать для воина… Да он и не пытался по большому счету так-то.
-…Хой, я не против. Мы идём далеко отсюда, чтобы помочь одной хорошей барышне с её недугом,- без задней мысли, и даже как-то не задумавшись, а собственно, за лекарственным ли заклятьем из книги, или ещё зачем. Их отправил старый маг. В голове у клирика засела одна мысль: они идут помогать жене их нанимателя – и точка! Никакого иного мотива у этого человека, как и у Барда, просто быть не может! Они ведь все казались довольно неплохими ребятами. От этого, конечно, больше доверять ни им, ни Рею с Моссом, Бёрни не стал, но настроение у него чуточку поднялось по сравнению со вчерашним-угрюмым, когда мысль о смерти ела его куда сильнее всего случившегося вчера.