Ирвин ощущал себя в море нечистот. Если бы не запах ладана и нарда, что впитались в его одежды, и не рукав гамбезона, плотно прижимаемый к лицу, парня могло и стошнить. Всюду, как крысы, копошились люди. Грязные, оборванные, раздражающе трещащие люди. Вайс ненавидел большие скопления люда, особенно, скопления голытьбы, цепляющейся к тебе, и пытающейся чего-то от тебя добиться. И при всём при этом, он должен был улыбаться, и быть дружелюбен к этой куче отбросов. Отбросов, что забыли своё место и само понятие дружелюбия – кто-то отвечал на его улыбку затравленным взглядом, кто-то безэмоциональной гримасой, а кто-то пытался найти в ней слабость, и пристать к молодому дворянину. Он был в дороге порядка нескольких дней, благо, не смотря на далёкий путь, большую его часть он провёл в уютной карете, вдали от грязи чавкающих грязью дорог. Лишь около полутора суток назад наследник рода Вайс пересел на рябую кобылу – единственную, что ему предоставили в местном храме.
«Отвратительно»,- думал про себя священник, пытаясь не скривиться, и усиленно пряча нижнюю часть лица за раковом поддоспешника. Тот болтался на его теле, отчего холодный мокрый ветер забирался под складки одеяния, и проходился мерзкой влажной волной по телу. Благо, сколько себя Ирвин знал, он никогда не болел, а потому мог себе позволить чуточку свободы в выборе одежды не по погоде. Уши его уловили зычный рокот командирского голоса, что доносился от всадника пред ним – то был шрамированный воин, дядька, видавший явно больше всякой дряни в своей жизни, чем Ирвин, да все его браться с стерами вместе взятые. «Это мой шанс!»,- подумал альбинос.
- Благослови вас Господь, добрый человек!- сказал тот, чуть ускорив свою лошадку, да пустив ту на ровне с лошадью Драгосвейна. Этот неотёсанный болван с лицом подобным точильному камню, что не знало ни масел, ни туши, был билетом для дворянчика сквозь толпу зевак,- Дайте дорогу, добрые люди! Пропустите! Не толпитесь попусту!
Ирвин вещал, и вёл себя так, будто с самого начала шёл здесь вместе с Драго, пытаясь держаться на ровне с умелым статным воином – всё же, столь опытен в верховой езде юноша всё ещё не был. Ему оставалось довольствоваться лишь тем опытом, что каждый дворянин получал в юности, в семейных конюшнях, да про себя сетовать на десять тысяч раз отбитый зад. Этот наёмник станет клином, что прошибет дыру в стене крестьян, а уж деньги да статус с саном Вайса помогут ему прошмыгнуть сквозь ворота. Как будет пытаться пройти через толпу солдат вояка, парнише было плевать – его проблемы. Всё что от него было надо. Он сделал, так что пусть катиться спать в свой свинарник с миром!