Исцеляющая магия подействовала исправно, но, видимо, и у неё были свои пределы, потому что силёнок у Шео, несмотря на затянувшиеся тут и там порезы и разом обратившуюся в шрам страшную рану на горле, отнюдь не прибавилось – чувствовал себя полуорк скверно. Джиневра же, в чьё продырявленное тело "прокрался" лечащий протуберанец Персиваля, могла похвастаться тем, что прохладный воздух пещеры более не холодил её нутро. В прямом смысле слова. Через дыру в животе. И всё же рана заросла не полностью и девушке то и дело мерещился то негромкий свист, то лёгкий сквознячок во время движения. Даже стыдно как-то!..
Впрочем, с горем пополам, но выжившие приключенцы, отогнав от себя и своих товарищей призрак нависшей над ними Смерти, взялись за дела приземлённые: вещички, что тут да там побросали, собрать, тела монстров освежевать, караульных расставить. То и дело кривясь от боли, Мэй приспособила изрядно пострадавшие в бою тушки бестий под "держатели" для факелов, покуда Золгрум с Персивалем сбегали в сталагмитовый лесок за оставленной там ношей. У Шео же, даже с поддержкой эльфа, дело сразу не заладилось. С трудом справившись с крепкой и толстой шкурой, для чего её пришлось рвать едва ли не на мелкие клочки, бывший моряк добрался до мягкой, как он надеялся плоти. Но то ли опыта у клыкастого в разделки рыбы было меньше, чем следовало, то ли тварь, подтверждая те незабываемые крепкие объятья, целиком состояла из плотных и жёстких мышц – прогресс у полуорка был такой себе. Потыкавшись тут да там в поисках уже знакомого ему твёрдого пучка или уплотнения, означавшего наличие кристалла Шеогорат обзавёлся лишь парой футов жёсткого и наверняка дрянного на вкус мяса. Под конец же сколький от крови и жира нож и вовсе едва не соскользнул по руке утомлённого вояки. Остекленевшие глаза убитого чудовища, чьё тело он столь неаккуратно разделал, глядели на предводителя отряда с неодобрением.
Заинтересовавшие же бравую компашку из дварфа и барда каменные пики, напоминавшие зубастые пасти тех самых бестий, что их окружали, оказались ими же и облюбованы. Стоило лишь слегка углубиться в хитросплетение этих узких коридорчиков, как на них со всех проходов "уставились" эти мерзкие якоре-подобные мордахи, лишённые глаз. Шипение и клёкот, сперва негромкий, усиливались, вынуждая чужаков постоянно оглядываться в поисках напарника – монстры хоть и не спешили нападать, но и отходить далеко не торопились то же. Парочка злобных матюков Золгрума заставили нескольких из них с визгом скрыться во тьме, но место ушедших тут же занимали всё новые твари. Если Сопрано не ошибся в подсчётах – что было бы немудрено, учитывая, что все бестии походили друг на друга, – то их здесь было не меньше дюжины!
Похожим образом дело обстояло и в субъективном "центре" пещеры, где обустроился Шеогорат, Куарион и Мэй. Небольшой периметр из горящих огней отпугивал монстров лишь несколько минут, прежде чем самые смелые (или самые голодные!) ринулись к тушам, с жадностью вцепившись в трупы сородичей. Пинок-другой, подкреплённые пропитанным магией ругательством успевшего вернуться из своего короткого рейда Золгрума, - и стая вновь разбежалась, поджав свои шипастые хвосты! Но прихватив при этом ещё парочку своих убиенных. Да и круг, шипящий, потрескивающий и стрекочущий круг, вокруг отряд стал как-то поуже. Кольцо постепенно сжималось, хоть враги и не спешили бросаться в очередную атаку на израненных исследователей Лабиринта. Но все понимали, что это лишь вопрос времени…