Она не отвлекалась до самого верха, сосредоточенно выбирая ветку одну за другой, крепко сжимая древесину прежде, чем оттолкнуться ногами от нижних слоев. Это было совсем несравнимо с простодушными воспоминаниями игры возле дерева и просьб поднять кого-то из взрослых маленькое тельце, рвано достающее только до нижних листьев, срывая их цепкими пальцами. Хотя, стоит отменить, что как тогда, так и сейчас у неё была поддержка: Персиваль достаточно чётко дал понять, что был готов ловить её и, честно говоря, трудно было ему не поверить. Казалось бы, почему? Верить на слово – действие, не самое частое в жизни Джиневры Мэй. Однако тот факт, что они оказались здесь, среди монстров и неизвестных коридоров, неожиданно превращающихся в леса, подтверждал, что даже без большой любви к протянутой руки помощи, делать это всё равно придётся.
Иначе они здесь надолго не задержатся... живыми.
— Я наверху! — Мэй находит, наконец, положение на самой верхушке, в котором чувствует себя безопасно и опускает голову вниз, коротко оповещая о достаточно удачном подъеме. Несмотря на то, что воздух был очевидно одинаковый с разницей в паре десятков фунтов, женщина всё равно делает глубокий вздох, словно это что-то должно было поменять.
А затем начинает говорить обо всём, что видит вокруг:
— Вижу откуда мы пришли. Впереди нас озеро вместе с рекой, совсем близко. Никаких собак на горизонте, — про себя же она невесело думает: «пока что», и вновь опустив голову вниз, чтобы не кричать на всю округу, продолжает вещать, — говоря о гнезде. Ты когда-нибудь видел икру размером со свой кулак?
Неожиданно. В этом лесу было много чего удивительного, – в этом сомневаться точно не стоило! – но Джиневра всё равно не удерживается от приподнятой брови, наблюдая за красноватыми шариками. Она наклоняется вперёд и даже принюхивается, – всё ещё пахнет рыбой – добавляя уже скорее себе под нос:
— На хлеб её, конечно, не положишь...
В любом случае, нужно было что-то делать, а не прохлаждаться на вершине дерева вечность. Находя для себя опору между ветками, оглядываясь последний раз в попытках увидеть на такой высоте и, возможно, других обитателей таких высот, как и их гнёзд, женщина отвлекается лишь в момент, когда слышит голос Персиваля.
— Ты хочешь, чтобы я прыгнула вниз? — Джиневра опешив аж не сдерживается от того, чтобы уточнить сей момент. Конечно, ей и раньше предлагали разные возможности самоубийства, вроде как, без реального осуществления второй части слова, однако вряд ли любая обстановка была похожа на то, в какой она оказалась сейчас. И всё же, Персиваль призывал к доверительным отношениям, и Мэй... поверила.
Со скрипом на душе!
Между тем, Джин, действительно, принимается за сбор «трофеев». Придерживая себя одной рукой, второй она вновь стягивает с себя ту самую накидку, начиная вкладывать в самый центр, одну за другой, икринки, которые на её взгляд были пригодными к использованию. После этого одежду не то, чтобы придётся заменить, – об этом она задумалась уже на стадии появлении множества дыр – но Мэй даже была не уверена, что приятно будет накинуть ту на плечи сейчас... поэтому со вздохом, наблюдает как мягкий материал кое-где пропитывается поверхностной слизью. Когда дело было сделано, а импровизированный свёрток завязан так, чтобы не растерять собранное имущество по пути обратно, Джиневра покрепче прижимает его к себе, последний раз взглянув на значительно опустевшее гнездо.
Оставалась надежда на то, что сейчас за ней не прилетит рыба-птица, которая унесёт её вместе с её детьми куда-то в озеро?
— Ещё раз спрашиваю: ты уверен? — Джиневру сопровождала лишь негромкая игра на свирели вместо ответа, и цокнув языком, оттянув руку и посмотрев вниз, — если я умру, только попробуй не дотащить мой труп до поверхности, слышишь меня? — Мэй шутит и прежде, чем оттянет мгновение ещё на секунду, потеряв уверенность и найдя внутри себя неприятное ощущение страха, делает не просто шаг, но оттолкнувшись от коры дерева, прыгает вниз, как ей кажется, в наиболее безопасное место.
Неудивительно, что в первый миг она думает совсем не о том, что сделала всё правильно.