Моменты с переговорами и обсуждениями условий сделок были для Шейна не в новинку. Его старый хозяин нередко использовал его присутствие во время встреч с деловыми партнёрами, другими рабовладельцами и устроителями боёв, так что сейчас он, в общем-то, понимал, в чём суть и, собственно, не выглядел как потерянный, но храбрящийся котёнок. Просто раньше его присутствие должно было придавать важности владельцу, служить своего рода рекламой его возможностей, возможностей его гладиаторов, уровня их профессионализма и умению производить впечатление. А сейчас нужно было рекламировать не столько это, сколько свой потенциал по части реализации бойцовских навыков и свирепости по прямому отношению к одному из участников переговоров. Иными словами, надо было выглядеть угрожающе и внушительно - чего греха таить, и в такого рода встречах при старом хозяине табакси участвовал, было дело, так что сейчас он прекрасно представлял, что они делают, зачем тут вообще и каких результатов хотят добиться. А для бывшего гладиатора понимание задачи было важно.
А самое главное, не приходилось говорить. шейн не был профи в этих делах, но зато за всех отдувалась Винки, державшая речь. И отдувалась она по-царски. Как гласила старая гладиаторская поговорка: "Один чётко поставленный удар в сто раз лучше и зрелищнее десяти бессмысленных выкрутасов." Виляния хвостом и какие-то чересчур хитрые комбинации запросто могли запутать, закрутить тебя самого, а в итоге главного-то, победы над врагом, ты и не добьёшься. Винки рубила с плеча, но рубила чётко и аккуратно. И как не нужно было быть опытным воином, чтобы оценить, как хорошо один боец шарахал другого дубиной по голове, так и не надо было являться матёрым дипломатом, чтобы оценить, насколько железны и весомы были аргументы блондинки. Она делала своё дело знаючи и умеючи, и, самое главное, не церемонилась. Табакси хорошо умел проводить аналогии того, что видел и слышал, с ранее пережитыми опытами на арене (по крайней мере, мысленно), и нынешние сравнения ему не на шутку понравились. Он даже в некоторой степени воспылал желанием к этой девушке, но виной тому сейчас были её реальные заслуги, а отнюдь не смазливое личико и пара упругих, аккуратных грудей, не говоря уже обо всём остальном.
Последующие минуты Шейн упорно боролся с эрекцией, из-за чего его внешний вид приобрёл характер сильной напряжённости и дерзкой сосредоточенности, что ввиду незнания окружающими истинных причин этого дела, пока ещё успешно скрывавшегося под набедренной повязкой, выглядело невероятно грозно и внушительно.