- Была с мужчиной, не была - да кого это волнует? - подумал про себя Шейн и невольно озвучил это едва слышным шевелением уст, но следом же добавил уверенной речью и в приказном порядке, - Любишь в золоте валяться - люби и на елде кататься.
Последнее было из репертуара гоблина. Табакси снова поймал себя на мысли, что вновь обращается к его форме поведения, можно даже сказать, злоупотребляет этим, и это коту не понравилось. При всём уважении к мэтру и его талантам, гладиатор не считал, что должен непременно подражать ему во всём - это противоречило культурной половине животной природы зверолюда. И тот, поняв, в какую сторону кренится наклонная, сознательно пошёл в другую сторону.
Но были вещи, с которым не считаться было никак нельзя. Самка была в зоне прямой доступности, а организм самца, предчувствуя скорое и долгожданное спаривание, ускоренно к этому готовился. Девушка никак не могла помочь ему вручную - не в этом месте, не голыми, сухими, да и ещё наверняка неопытными руками браться за куда более нежную, чем кто-то мог бы предположить, кожу полового органа табакси. Подобного не внушал и её рот - даже не будучи знатоком в таких вопросах, Шейн буквально видел, что та врёт, и если чей-то хер и был рядом с её лицом, то только случайно, и уж точно не касался этих маленьких пухлых губ. Но даже если так, она бы просто подавилась, порвалась или даже задохнулась и захлебнулась в момент кульминации. А кот уже чётко взял за основу, что в ближайшие пять минут от его рук и других частей тела никто не пострадает.
- У меня есть идея по-лучше...
То, что случилось дальше, мог бы оценить даже сам гоблин, так как проявленная смекалка была вполне на его уровне, хотя он бы и не одобрил то, что шанс был использован именно таким образом, каким он сейчас собирался использоваться. Шейн поднял девчонку с колен и повернул к себе задом, одной рукой держа поперёк талии, а другой оголяя промежность той и готовя свой собственный инструмент к работе. Хорошенько сплюнув в ладонь, он провёл ей между ног, обильно смазывая слюной пространство, где вот-вот станет очень жарко, и никакая смазка не будет излишней, даже та, которой прямо сейчас сочился эрегированный член. И когда, по мнению кота, всё было готово, он приступил к делу. Острая головка, быстро расширяющая и переходящая в толстый, крепкий член, покрытый толстыми короткими ворсинками из плоти, приникла к впадина между ягодиц и надавила, с глухим чавканьем уходя внутрь.
Внутрь,.. но не совсем. Имея возможность заглянуть через плечо партнёрши, Шейн видел, как его орган, проскользнув между внутренних стенок бёдер и лишь огладив ложбинку киски, показался с другой стороны. Просунь он его ещё дальше, и могло показаться, что у девушки вдруг между ног вырос член. Но это было именно то, чего хотел табакси. В кои-то веки включив чуточку разумности и порядочности в процессе самого беспорядочного по животным меркам процесса, он решил соблюсти все меры предосторожности, равно как и заботы о женщине, которая была к этому не готова. И хотя факт оставался фактом, по мнению кота, это было лучшее, что он мог сделать по части компромисса. Он трахнет её именно так, не нарушив физической девственности и никоим образом не навредив физически. В конце концов, он хотел оставить эту самку себе, и будет лучше, если та подумает о нём лучше, чем это возможно после всего, что сейчас произойдёт. А вот почему он захотел оставить именно её, гладиатор не знал, но лишь нутром чувствовал, что почему-то обязан её охранить.
Тупичок между ящиками наполнился чавкающими звуками, девичьими стонами и тихими взрыкиваниями человекообразной пантеры. Никто в итоге не лишился невинности ключевым образом, но для обоих это был совершенно новый опыт, проделываемый впервые и не без взаимного удовольствия. Елозя пульсирующими, надутыми венами и плотными, но мягкими и скользкими волосками на члене по ложбинке юной писечки, Шейн получал не только удовольствие, сродни обычному вагинальному сексу, но и доставлял тем самым аналогичные тактильные ощущения для своей партнёрши.