Взметнулся змий моментально и бесшумно, как старый партизан из засады. Здоровенная тварь, отожралась на местном крестьянстве. Хамы грустно в воду улетели, так сети свои и не развернув толком. А каков подлец - будто чуял, что по его душеньку пришли!
Торчит посреди реки, словно хер в камышах, на берег не спешит. Умный. Или осторожный. Пожалуй, зря гауптман от коровы отказался, на нее бы гад охотней позарился, чем на ощетинившихся железом ландскнехтов.
Шмяк! - и нет Лютера. Ан нет, вон он - выкатился из клубов пыли, на колено встал, из пистолей с двух рук садит, оскалом щербатым сверкает.
Да и вообще народ оживился, кто стреляет, кто бомбы метает - Герман так и вовсе губы поджал, алебарду перехватил да в воду полез с решительным видом.
- Куда, дурак? - орет ему Красавчик. - На дно утащит, погибнешь почем зря!
А сам огляделся - чем бы угостить его змейское величество? Ульрих красивый, но не очень умный. А то догадался бы для охоты на Вурма хоть самострелом каким озаботиться, аркебузы толковой тут все равно хрен сыщешь.
Сунулся к Хансу, арбалетами увешанному что твоя рождественская ель - кренделями. Сдернул один. А зачем ему? Не на самом же деле он трехрукий.
- Спасибо, братишка, сочтемся!
Пару бельтов заодно цапнул, пока Ханс возмущаться не начал, в зубах зажал. Прицелился куда то в длинное гибкое тулово - хлестнул щелчок выстрела, полетел подарок.
Хрен его знает, где там у этой гадины сердце. Только на случай приходится уповать.