Прокажённые - они, всё же, не воины. Даже если духом сильны и к боли нечувствительны. А сержант болотный даже с обрубком вместо полноценного меча держался уверенно. Проскользнул под Гаспаром и в бочину его один раз уколол в назидание. Больной был слишком измучен лепрой, чтобы почувствовать такой пустяк. Однако его боевая стойка, всё же, подкосилась.
- Ради чего ты сражаешься, малец? Ради них? - Болотник встал на безопасном расстоянии и кивнул в сторону остальных рейнджеров. - Они тебе не товарищи. Они вернутся и будут жить нормальной жизнью. А тебя сюда подыхать привели. Прирежь их, а князь тебя наградит, вернёт справедливость. Чего тебе терять?
Не успел алебардщик сполна ощутить эффект зелья, как Соловей грациозно ушёл от его косого выпада, а сам вонзил своё копьё в жизненно важный стык между головой и туловищем врага. Пробил артерию. Брызнула кровь. Болотник моргнул зелёными глазами, словно не веря, что на сей раз по-настоящему расстаётся с жизнью. Так и пал.
Отошёл Густав назад, наотмашь ударил - не попал. А враг вслед за ним. Молотило своё он, увы, не выбросил, хотя не мудрено, что так показалось. Цеп, всё-таки, оружие страшное, даже если не боевой. Да и нога у болотника оказалась вполне себе на месте. Подумаешь, пару пальцев где-то потерял.
Шагнула вражина вслед за Густавом, раскрутилось молотило и до одури больно врезалось в предплечье. Трещина, перелом? Пока не совсем ясно. А рука уже не слушалась, а на любую попытку собою управлять протестовала.
Биор ловким ударом прибил кровожадную тварь к земле. Собака на него только пуще прежнего зарычала и стала яростно тянуться в его сторону. Удар щитом по шее навсегда усмирил животное.
Валдис заряжал на бегу арбалет, как услышал за собой нарастающее жужжание. Георг москиту только пару ног сбрил, а всё остальное - оставил. Успел арбалетчик чуть среагировать, жало слева от него показалось, бок левый разодрало, а сам он от сильного удара вперёд полетел, лицом в грязь.
Комар же от сотрясения оправился и как ни в чём не бывало вновь воспарил над землёй.
Рекс очередной удар нанёс, расцарапал оппоненту руку, а тот всё помирать не торопился. Болотники эти - живучие твари. С человеком сражаться всяко проще. Не ожидал пехотинец такого, а потому приготовился к ответному удару, может даже смертельному.
Тут Гжегож чудищу болотному в ноги кинулся. Нелепая попытка была. Жалкая. Поглядел болотник, как из культи на его сапоги кровь брызжет. Как рука Гжегожа подёргивалась на топоре, словно бы у бессильного ребёнка, что не мог поднять его с пола, но очень пытался. Смотрел, как медленно утекает жизнь из глаз крестьянина.
Виктор - никакой он вовсе не воин был. Свинью заколоть, василиска зарубить, защищая очередного клиента - это он мог. Но человека - ни разу не приходилось. А каково это для него - убить человека?
Мелькнуло что-то в глаза у болотника, спала пелена. Он поднял взгляд, увидел катящуюся голову Чекана. Тонущего в собственной крови рыцаря. Руки как ватные стали. Полэкс сам из них выпал.
Скользнул взглядом по глефе, а затем прямо Рексу в глаза уставился безмолвно. Подумал сначала Ремиуш, что в глазах у него страх увидел. Потом осознал, что не страх это вовсе, а мольба.