-Если только божеству не наплевать на ложь, либо оно ему не потворствует. Насколько я, конечно, могу знать.-Дополнил предположение Абеля рыцарь, после чего холодно, сухо добавил.-Абель, как-бы вам помягче сказать-то... Помер Марсель Ребан. Он был убит. Погиб жуткой, страшной смертью, а перед сим был не в себе и вырубил Петра и меня, но убил его в итоге тот человек, которого вы видели внутри.
После рыцарь выждал немного. Во-первых для драмы чтобы самому систематизировать имеющуюся у него информацию, во-вторых - чтобы дать подумать уже Абелю.
-Марсель прибыл в качестве охраны на раскопках, судя по всему. И, как мы можем знать, на раскопки напала шайка разбойников, терроризировавших окрестности последние несколько месяцев. Самозванец, которого вы видели внутри, сказал, что перед нападением на раскопки, многие участники этих раскопок чем-то серьёзным заболели. И проблема в том, что мы не можем знать, правда это или нет, но это может повториться перед грядущим праздником. По этому нам сейчас необходимо пораспрашивать приезжих, осмотреть окрестности и... Ну, как мне кажется, обезопасить питьё и пищу перед праздником. Каким-нибудь образом.
Кинкейд вновь задумался. Ненадолго. Ему показалось, что если человек, стоящий перед ним - жрец Хельма, то имеет смысл предложить ему присоединиться к расследованию. Но из-за ситуации с лже-Ребаном у него возникла мысль касательно того, чтобы позволить Абелю самому предложить помощь.
"Не сделает - выпроводим тактично", подумалось ему. "Сделает - либо правда не лжёт, либо в доверие втирается. Но по ходу дела можно будет к нему приглядеться - не хватало ещё таскать за собой по пятам засланных казачков."