Когда Августа били головой о стену, он вспомнил, как в Калимшане посещал с юным Винду необычные гладиаторские бои. Там дрался высокий длинноволосый мужчина в кожаном плаще и долгополой шляпе с прямыми краями. На его руках были перчатки без пальцев, на глазах - какой-то грим, и выходил на поле брани он под орган, какие-то духовые инструменты и гонг, отбивший в начале три раза. Против него вышло двое мужчин среднего роста, практически в чём мать родила.
Как не старались они повалить его на землю, не выходило. Даже вдвоём их атаки встречались с твёрдым как бетонная стена корпусом и лицом бойца. Он-же умудрялся сбивать их с ног выкинутой стопой, летевшей прямо в несущиеся на всех парах лица оппонентов.
Он хватал их за глотки и швырял в пол, однажды даже схватил одного из них, перевернул его вверх ногами и, сжимая корпус, резко упал на колени, сокрушающе опуская голову противника в каменный пол под крики судейства о неком "Могильном камне".
Как раз тогда второй его супостат изловчился, добыл стул и разбил его о толстую шею гиганта, перехватывая инициативу. Он и его с трудом поднявшийся на ноги соратник думали, что победа в их руках, когда били потерявшего равновесие бойца о стальную, ведущую на ринг лестницу и на столбы, между которыми были натянуты канаты, точно так-же, как "Умертвие" только-что било Лероя, но тот боец всё еще дышал, и даже относительно ровно.
И вот, в решающий момент, когда уже и судью в полосатом чёрно-белом камзоле начали огревать ударами, дабы тот не мешал измываться над ошарашеным бойцом, на ринг выбежал ещё один боец. Его выход сопровождался вспышками пламени, какой-то маг даже выпустил в воздух огненный шар, пока не менее огромный, чем первый боец, курчавый мужчина в полностью красной кожаной броне и с маской на лице приближался к рингу с деревянной скамейкой в руках.
Взяв бесчестных противников на себя и великолепное столярное изделие, он позволил первому атлету придти в себя.
И именно в тот день, наблюдая за тем, как два великана под музыку, под которую вышел первый из них в самом начале, ровным слоем размазывают супостатов по рингу, Август понял, что ничто не звучит так-же величественно, как гонг под звуки органа.
И сейчас, когда его точно так-же отходили головой о стену, душу его грело именно то, что в состоянии полного нестояния ему аккомпанируют именно эти инструменты. Гулким звоном отзываясь в черепе после каждого его выдоха.