Предложение Отмара было отвергнуто.
— Нет уж, я заберу свое. — сказал Стриж, отмахнувшись от «драгунской тройки». — Пока что никакая потенциальная прибыль не покрывает мои потери от этого путешествия. Помнится, мерзкий жаб обокрал только меня одного.
Отмар поднял палец, чтобы произнести речь о том, что честь необходимо защищать, но прикусил язык, вспомнив, кто должен был следить за вещами во время кражи. Почтальон опустил руку и задумчиво поскреб подбородок.
Товарищи оживленно обсуждали договор, довольно бесцеремонно игнорируя поручика в вопросах дележа добычи. Отмар понял, что он сам растерял остатки чести, раз его больше ни во что ни ставят. Друид великодушно пообещал ему монеты на одежду! Вероятно, он считает себя чрезвычайно щедрым! Ну что ж, спасибо, что кормите, господа! Судя по всему, все считают его обузой, из-за которого пришлось тащиться через лес в подземелье, а теперь еще и терпеть проклятье Клевера.
Раньше было иначе. В драгунском полку его смерть посчитали бы героической — ведь он заслонил собой даму. А если бы ему посчастливилось воскреснуть (что, впрочем, вряд ли), сослуживцы жали бы ему руку, а Почтамт удостоил бы его ордена. Но теперь Почтамт будет искать доказательств его кончины, и будет очень хорошо, если найдет. В этом случае он будет удостоен ордена посмертно, и на этом его история закончится. В противном случае бывшие друзья пойдут по его следу, выследят и предадут трибуналу. Но еще вернее, что он падет смертью храбрых, сопротивляясь аресту.
Словом, Отто и Отмар не только по-разному выглядели. Они были разными людьми. Отто откровенно презирал трусливого Отмара, обрядившегося жалким торговцем и трясущимся от страха при мысли о встрече с бывшими коллегами. А Отмар видел смерть, и ему очень не хотелось встречаться с ней снова. Однако остатки чести у Отмара еще были. Долгий спор героев о способе «разрезания тортика» дал почтальону время, чтобы собраться с духом, и, когда Эльфрида договорила, драгун внезапно признался:
— Стриж, это я виноват в том, что жаболюд обокрал тебя. Я должен был сторожить лагерь и следить за костром. Но я увидел, как вы с Эльфридой ушли в лес, и стал следить за вами. — Отмар посмотрел в глаза вору, и взгляд его был недобрым. — Я видел, как вы целуетесь*. Не скрою, меня это привело в бешенство. Не скрою также, что я не считаю возможным тебе доверять. Раз ты отверг «драгунскую тройку», значит тобой действительно руководит жадность, и я прав в отношении тебя. Если после этих слов ты захочешь биться, я готов принять дуэль завтра поутру.
Дождь прекратился.