Талас молча смотрел эту сцену. Вот кондор болтом летит вниз, вот Эльфрида бросается ему наперерез, вот он полосует когтями её плечи, вот она истекает кровью, вот кондор обращается обратно в друида… Когда всё закончилось, Талас уже прожигал её взглядом. Ему не меньше других хотелось замотать её бинтами. С ног до головы, чтобы не учудила какую-нибудь ещё глупость.
— Что ты делаешь?! — взорвался следопыт, схватив волшебницу за руку, — Жить надоело или смерти захотелось, горожанка? Здесь тебе не Истбрук — доктор не прибежит! А если бы череп раздробило? Знаешь, сколько тащить пришлось бы до лазарета? А если бы мы тебя потеряли? Не как Отто, а насовсем?.. Я ведь не хочу тебя терять!..
Он отпустил её руку и схватился за свою голову, словно только что безумен был не кто-то ещё, а он сам. На коже волшебницы остались белые пятна от только что сжимавших её пальцев.
Он указал на кота. Точнее на то место, где должен быть кот.
— Смотри! Видишь?.. Ага, нет?
Там нестройно колыхались от ветра колоски и стрелки густой травы, будто никого и не было совсем. Стоило немалых усилий чтобы в отдельных листиках угадались контуры ушей, в чём-то, напоминающем причудливую ягоду — нос серого разбойника, а в пучке метёлок — хвост. Следопыт долго водил пальцем, пока та не согласилась с тем что да, эти былинки вместе составляют Кокса. Хотя и сам едва ли был уверен, что не причудилось всё самому.