*до ухода из лагеря*
— Вашему другу стоит переодеться и побриться, — посоветовал Тонту, — а бравый драгунский камзол следует уничтожить вместе с футляром и картой, иначе моим басням никто не поверит.
— Хитро, — с уважением в голосе оценила Эльфрида. — Но можно сделать еще хитрее. Чтобы Отто не бросался в глаза, достаточно отпороть нашивки с камзола, при помощи магии изменив цвет его сукна на нейтральный. Тогда не придется искать новую одежду. И от карты не обязательно избавляться. Можно просто оторвать от нее уголок с печатью, а футляр и прочие улики утопить в местом болоте. Зачем же разбрасываться полезными вещами? Другое дело прическа, — она окинула драгуна взглядом художника, перед которым раскинулся чистый холст. — Прическу я бы и впрямь обновила. У висков лишнее убрать, вверху немного поднять и взбить, усы либо сбрить, либо выпрямить, либо наоборот оставить главным акцентом, но при этом побрить голову под ноль. Не сейчас, конечно, а когда рассветет. Правильное освещение — первейшая вещь в создании нового образа. Отто, что вы об этом думаете?
*после возвращения в лагерь и короткого беспокойного сна; до ухода Тонту*
— Гадство, — чертыхалась Эльфрида, доставая из котомки и нюхая промасленные свертки с едой. Пирожки с капустой протухли. Сэндвичи с сыром тоже протухли. Леденцы и лимонные дольки слиплись в один неразгрызаемый ком (ничего, при случае его можно будет использовать как пушечное ядро). Варенье покрылось подозрительным серым налетом. Кажется, в нем уже зарождается новая форма жизни. Из всего запаса еды более-менее ничего на вид остались только ржаные сухарики да пара кусков сыровяленого свиного окорока. Сухомятка, конечно, но лучше, чем ничего.
Угостив друзей мясом и сухарями, девушка долила воды в котелок и заварила еще травяного чая: «Мало ли что горький, зато всех микробов поубивает!» Потом раздраженно помахала на дым, подбрасывая веток и хвороста. Потом села у костра, порывисто подула на пар, вьющийся над чашкой, поерзала, высматривая свое отражение в чайной ложечке, сказала: «Я на минутку, только вызову духа», — и вдруг молодой ланью ускакала в лес.
За последние несколько дней она успела раздать больше обещаний, чем за всю свою предыдущую жизнь. Обещала замолвить словечко за гноллов перед духами предков, обещала Отто разыграть его поддельную смерть перед жандармами и почтамтом, обещала Стрижу, что поможет с его аферой, обещала самой себе практически невозможное. Ужас сколько всего обещала! А слово надо держать — так учили родители. И Вельга похожим образом наставляла, говорила: «Делать добро надлежит в любой ситуации, а не только когда обстоятельства располагают к благородным поступкам», — и строго постукивала указкой по своей сухопалой ладони.
Так вот. Сейчас обстоятельства не просто располагали — буквально подталкивали к благородным поступкам, а именно — к заступничеству перед гнолльими предками. Все дело в том, что волшебница, поднабравшись кое-какого опыта в плетении заклинаний, слегка усовершенствовала формулу вызова духа. По идее, теперь призрачные порталы должны представлять собой не просто что-то абстрактно магическое, а большие овальные зеркала в элегантной раме из дыма. Должно быть очень удобно: задаешь призраку вопрос и одновременно как бы невзначай поправляешь прическу или кокетливо строишь глазки своему отражению.
—... In nomine pulchritudo et magia causa speculum porta. Venit porro, spiritus Raggasagli! — велела волшебница и вскинула руку.
Из ее ладони вылетел и завис в трех шагах от нее маленький сгусток дыма. Из дыма проклюнулся блестящий кружок — будто в воздухе повисла серебряная монета. Из кружка, распахнувшись, вылупилось высокое шикарное зеркало. Из зеркала на девушку глянул гнолл.
— Здравствуйте, уважаемый Раггазагл! — вежливо поклонилась Эльфрида. — Окажите любезность, подвиньтесь немного влево. Нет-нет, в другое лево. Вот так в самый раз, большое спасибо. — Она послюнявила кончик подола и, пристально вглядываясь в портал, стерла кровоподтек у себя на виске. — Простите за мой внешний вид, я немного не в форме. Кхм-кхм. У меня к вам официальное обращение. Я уполномочена передать заверения от всего племени псоглавцев и лично от вождя Ладагана, что ваши запутавшиеся в религиозном вопросе потомки благополучно отвернулись от темного бога и теперь обязуются служить и всячески поклоняться исключительно Ладья-Негге, — эти формулировки она придумала заранее и выговаривала их бегло. — Уверяю вас, история с Фенрадом осталась в прошлом. После бесславной кончины Годльгонглера стая обрела куда более достойного вожака, который возродит практику отправления традиционных обрядов, передислоцирует стаю к морю, накормит противоядием, если понадобится (интересно, зачем?)... В общем, пожалуйста, не сердитесь на них, они просто немного запутались и... и... и... — она запнулась, исподволь поглядывая на свое отражение и смахивая хлопья пепла с макушки, — и больше так честно-честно не будут. Но это еще не все. Кхм-кхм. Как вам, должно быть, известно, данная магическая транзакция подразумевает постановку вопроса со стороны спиритуалиста. Чтобы не ходить вокруг да около, мой вопрос... Ой, кажется, я его уже задала. Да, точно задала. Ну ладно. Зачем гноллам столько противоядия?
*после ухода барда*
— Что будем делать, — повторила чародейка за Отто и сощурилась против теплых лучей набиравшего силу солнца. — Как насчет для начала преобразить вас в новую личность? Утром как раз идеальное освещение.