В доспехах следопыт тоже не очень-то нуждался — в металлическом обмундировании и бегать тяжелее, и подкрадываться не очень. Он предпочёл бы, чтобы кузнец поправил его старый меч — за всё время существования уже изрядно затупился и покрылся зазубринами. Но что ж, порой выбирать не приходится. Гораздо важнее было вытащить кузнеца из рабства страха, вернуть ему дух и разум.
— Если не боишься острых зубов, — добродушно усмехнулся на слова Друлана Талас. Он пригласил кота и тот ловко залез по одежде и устроился на шее смотреть, как улетает орёл.
Следопыт уже было собрался пойти, но волшебница решила иначе — она зачем-то вызвала духа. А вызванные духи ничего доброго не сулят. Фигура гнолла в клубах дыма сотрясала воздух занудными речами, но следопыту это было неинтересно, речи старого гнолла не отличались изяществом, и он стоял вполоборота, глядел на колышашийся вдали на кусте кусок верёвки, и размышлял, что же могло помешать ему расшифровать следы гиенолюдей (но если было бы интересно, то он страшно разозлился бы на предка, за то, что присудил поимку какой-то магичке).
— Вот падаль! — удар гнолла практически застал следопыта врасплох. И поделом, нечего было мякнуть от сладкого голоска волшебницы и дремать под бормотание призрака. Но стерпеть удар было можно, а стерпеть подлость — нет. Размазав выступившую на рваных ранах кровь, эльф схватился за лук, вытащил стрелу и, кличем «Укус паука!» вложив всю злость, пустил её в голову убегающему. Кокс же знал, что соваться под выстрел не стоит, и рванул в сторону беглеца, когда стрела уже отправилась к цели.