Грим продолжал отчаянно возиться под живым ковром галдящих хоббитов. Жизнь мало помалу покидала его, вытекая через десятки ран и порезов. Орк чувствовал неотвратимую поступь своего тезки, Мрачного Жнеца.
Пират обратил страдающий взор к небесам.
Облака вдруг разошлись в стороны, и в лазури проявился зыбкий образ Грома д'Арка (да, у орков туговато с фантазией).
- СЫН, - раздался громоподобный голос покойного д'Арка-старшего, и эхо разнесло его над волнами, - ХУЛИ ТЫ ТАКОЕ ЖОПОРУКОЕ МУДЛО? ТЫ ЧТО, СОБРАЛСЯ ПРОДУТЬ В ДРАКЕ ХОББИТАМ? ПАЦАНЫ НЕ ПОЙМУТ.
Стоящие за могучим плечом папаши смутные силуэты пацанов угрюмо закивали.
- А НУ КА СОБРАЛ ЖОПУ В ГОРСТЬ, ВСТАЛ И ПОКАЗАЛ ЭТИМ НЕДОМЕРКАМ, ИЗ ЧЕГО СДЕЛАНЫ Д'АРКИ! И УЧТИ, ЕСЛИ ПОМРЕШЬ, ЛУЧШЕ ТЕБЕ ПОИСКАТЬ ДРУГУЮ ПРЕИСПОДНЮЮ, ПОТОМУ ЧТО В ЭТОЙ ТЕБЯ БУДУ ЖДАТЬ Я!
Мираж заколыхался и растворился, но некоторое время в отдалении еще раздавался призрачный шепот. «Нет, вы видели? Блядские хоббиты! Ну охуеть теперь вообще.»
Воодушевленный (и напуганный до усрачки) видением Грим взревел и поднялся на ноги, расшвыряв гроздьями висящих на нем коротышек. Отмахнулся топором, и один из полуросликов свалился в кучу собственных потрохов. Еще один мохноногий прыснул было в сторону, но повстречался с могучим орочьим сапогом и, протяжно визжа, улетел за борт.
Грим был сплошь покрыт кровью, хрипло и тяжело дышал, вытаращенный глаз пылал алой ненавистью, словом, орк являл собой воплощенного демона отмщения.
Окружившие его коротышки попятились, ощетинившись остренькими железками.