Наверное, в ответ должно было что-то прозвучать, какой-то устный комментарий или вроде того. Арлакс буквально ощутил его фантомное присутствие, настолько сильным было ожидание подобного. Но реальность упрямо держалась имеющихся фактов, и потому уши Канца не приласкал звонкий девичий голос. Но вот взгляд...
Взгляду мужчины предстало тело мутантки, робко подавшейся вперёд, из темноты. Сперва показались ножки, гладкие, стройные, с лёгким намёком на скудное питание, но без намёка на какие-либо мутации. Клэр словно боялась света - когда очередь дошла до животика, ей вдруг стало очень неловко, и девушка чуть было не уползла назад, но всё-таки удержалась. Когда же и живот стал хорошо виден, Арлакс узрел то, что, в общем-то, и ожидал увидеть - четыре конечности, словно оторванные у гигантского насекомого или ракообразного-переростка, симметрично крепились к брюшному прессу и, хотя выглядели там довольно чуждыми элементами, на деле удачно вписывались в структуру тела. В поджатом состоянии, к коему они без труда стремились, их было совершенно не заметно под одеждой.
Когда же Канц узрел пару маленьких, плохо развитых, но всё равно прелестных грудок, в его собственной груди горячо и часто забилось неравнодушное мужское сердце. И снова пришло на ум сравнение с Самантой, её аппетитными формами, да и фигурка старушки Джоан тоже как-то в памяти вдруг всплыла. Но здесь имело место быть совершенно другое, однако, не менее прекрасное если не в физическом выражении, то уж в чувственном и эмоциональном точно, и если иная грудь способна заполнить мужскую руку, то удел этой - заполнять сердце. Ну а как оно у мутанта на это реагировало, мы уже знаем.
Клэр сильно смущалась, и, тем не менее, было видно, что парню она доверяет. Нужно просто быть аккуратным, действовать осторожно, без резких движений. Хотя как уж тут без резких движений, когда Канц отчётливо видел, что самое главное-то у девушки, то, что мелькает безволосыми складочками промеж ног, самое что ни на есть нормальное, человеческое женское, здоровое, без мутаций. Этим нужно было срочно заняться, вставить туда кое-что без промедления и пихать, пихать, пихать! Словно какой-то зверь вдруг проснулся в Арлаксе, учуял, что называется, пиздятину, и взвыл в приступе похоти. Что эта пигалица себе воображает? Коль избрала себе кавалера и уже разделась перед ним, то самое время устроить старое доброе сунь-высунь! В конце концов, Арлакс за время пути сюда очень соскучился по женскому телу, и сейчас этот голод просто раздирал изнутри. Стоило ли оно того? Даже если девчонка будет кричать от боли, а потом убежит в слезах с концами - главное, свой конец пристроить.
Но что-то в этом розовом, словно распаренном и только что вышедшем из баньки, тельце было и такое, что, напротив, призывало быть с ним нежным. Должно быть, она стала такой после линьки, но почему и как часто это происходит, Канц не знал. Однако, ощущал, что девушка физически обновилась, и, возможно, сейчас пребывает в состоянии некоторой ослабленности, временной беззащитности, чем и продиктовано её поведение, прятки в тенях и прочее. Повредить этот хрупкий цветочек - звучит кощунственно... но в то же время соблазнительно.