Богиня или нет, но её кожа действительно ощущалась божественно. Девушка ещё не до конца избавилась от линьки, и там, куда Арлакс запускал руки, он ещё нащупывал остатки шелухи, но они уже нисколько не беспокоили его, и парень смело сметал их ладонями, освобождая гладкий и трепетный простор для своих прикосновений. Прикосновений, что отзывались в самом мозжечке приятными импульсами, будто дразнящими разрядами слабого статического напряжения. Клэр проглотила батарейку или что? Может быть, уселась голой попой на оголённый провод, торчащий из стены? Как бы то ни было, хорошо, что парень оказался рядом.
Но сердце замерло, когда их лица сблизились. И то, что юноша, равно как и любой другой на его месте, мог бояться всё это время, теперь оказалось в непосредственной близости и даже коснулось его напрямую. Арлакс ощутил, как сразу с десяток острых зубчиков ротового аппарата Клэр приникли к его лицу и надавили, будто закогтившись. Казалось, вот и всё, сейчас ему откусят лицо, сожрут, заманив, как глупого пацана, возможностью пожамкать девичьи прелести...
Но обошлось. Зубы не отпустили парня, лишь увеличилось их количество, легшее одновременно на ряху мутанта, и они будто бы притянули его уста туда, куда обычно отправлялась еда. И там Канц ощутил то, что, наверное, ещё никому не удавалось ощущать. Горячее, влажное дыхание - это были, в общем-то, знакомые вещи, неизменные спутники любого рта, а тем более вобуждённой девицы, жаждущей любви и поцелуев. Но когда понимаешь, что при всём желании поцеловать то, что перед тобой и тоже жаждет этого, нет никакой возможности, ибо нет ни губ, ни языка, да ещё и эти жвала, пусть и безболезненно, но реально пугающе ухватившиеся тебя за морду, то находишь себя в безвыходном положении.
И, кажется, Клэр это поняла. В следующую секунду зубчики мягко отпустили лицо Канца и даже как-то поджались виновато. Девушка отстранила лицо, и хотя в темноте мутант не видел лица, он мог не сомневаться, что в этот момент она виновато отвела взгляд, осознавая, что позволила себе что-то очень лишнее.