- Давай, въеби ему как следует, Щупальце! Втащи от души!
- Выбей всё дерьмо из этого пиздюка!
Здоровенная лапа мужика со вспухшими мускулами и суставами такого объёма и размеров, каких Арлакса никогда в жизни не видел, швырнула парня в сетку по строгой горизонтальной траектории. Если бы не она, его бы выкинуло далеко за пределы ринга, а до того скорее бы размазало о толпу зрителей, сгрудившихся вокруг таким плотным кольцом, что и никакой сетки не надо было, одни их пухлые животы и не менее опухшие от синьки харя чего стоило. Но в этот раз всё-таки была сетка, и она жалобно заскрипела, амортизируя весь парня.
- Порви ему очко, па! Я в тебя верю!
- Хуярь как я тебя учил, Арлакс! В печень ему, в печень стукай!
Но у мутанта самого болела печень, и почки, и голова, и вообще всё болело и было отбито. Лишь рука, та, что не была превращена Матушкой-Пустошью в три отростка, сжимала кастет. Кастет, который, наверное, у него сейчас отберут и засунут в жопу. Потому что над ним, потирая кулачиши, уже стояла и хищно улыбалась во все три своих желтых зуба двухметровая детина. И это вы называете кулачными боями? Нет. Это был форменный пиздец, а не кулачные бои.
Но как ты докатился до жизни такой, дружище?
Арлакс медленно открыл глаза. Так не хотелось просыпаться, но солнышко что-то стало напекать сильнее обычного, а ветерок, обдувавший парня, пока тот дрых в кузове, прекратился, потому что Пенелопа остановилась. Они с Дасти и Сэмом заправились в Сандэнсе и, проехав Блэкуотер, собирались взять курс на Свалку. Пути оставалось совсем ничего, но реднеки что-то решили остановиться, причём, как видно, не столько на привал, сколько обсудить дальнейший план. И хорошо, что остановились - Канцу снилась какая-то херь, от которой по пробуждению осталась сухая кислятина на губах (не иначе как спал с открытым ртом) и ноющая спина, будто его нехило пнули в поясницу и так уложили спать. Дерьмовенькое состояние, но полминуты разминки, говорят, помогают.
- Поэтому, как ты можешь заметить, у меня нет ни малейшего желания возвращаться домой. Ты даже не представляешь, как мне настохерели эти постные рожи. - спокойно, но уже с нескрываемой неприязнью, грубо нараставшей в голосе, говорил Ди, рассевшийся на капоте с сигаретой в руках.
- Эти постные рожи - наши с тобой родственники. - Сэм справлял малую нужду под кустик неподалёку, паралелльно заливая в себя ещё одну будущую порцию мочи из бутылки с простой водой.
- Ублюдственники.
- А как же чтить свои корни и всё такое?
- Да в рот я их пароход, и катер туда же.
-Слушай, если Олимпийские игры уже закончились, то нам нечего бояться. Смиты будет по уши в работе, Гриффины, как всегда, обосрутся и минимум до зимы даже и не подумают залупаться, а из наших половина будет оправляться в своих норах, так что нам натурально не с кем рамсить будет. Проведаем матушку, всё чин по чину.
- А ты что, календарь ведёшь?
- Эй, как бы то ни было, главное, чтобы Папа Хилл не узнал за профуканные станки.
- О, ты ведь знаешь, что нам тогда придётся делать, да?
- О нет, я не попрусь снова в Джейкобстаун, нет-нет-нет, ни за что.
- Вот и я о чём. - бородач сделал ещё одну могучую затяжку и тяжело вздохнул, - Думаешь, игры и впрямь прошли?
- Ну конечно, год прошёл.
- Просто чтобы ты понимал - заставить Гриффинов глотать пыль в гонках на Пенелопе я смогу в два счёта, но дерби...
- О нет, братан, не дерби!
- Дерби моя старушка не переживёт, ты понимаешь?
- Понимаю, брат, хорошо понимаю.